— Что-то не так? — сразу встревожился Джимми.
— О нет, обычный плановый осмотр. — Стрэнд почувствовал, как из груди рвется кашель, и едва сдержал его. — Можешь устроить меня в гостиницу?
— Есть одна, «Вестерби», неподалеку от меня. На углу Мэдисон-авеню и Семидесятой. Заранее закажу тебе там номер.
— Но там, наверное, очень дорого. — Как-то раз он заходил в эту гостиницу с Лесли, выпить в баре. В тот день они с ней посещали находившийся неподалеку музей Уитни.[44] Нет, «Вестерби» — слишком роскошное для него место. Люди, сидевшие тогда у стойки бара, принадлежали к тому же разряду, что и гости, которых принимал у себя в Хэмптоне Хейзен.
— Не важно, — весело заметил Джимми. — Плачу я.
— Я мог бы остановиться и в более дешевой гостинице.
— Да забудь ты об этом, папашка! Я нынче при деньгах.
Всего девятнадцать лет, подумал Стрэнд, и он, видите ли, при деньгах! Когда ему самому было девятнадцать, он останавливался в общежитии Ассоциации молодых христиан.
— Что ж, — сказал он, — если это тебя не разорит…
— Да я зарезервирую тебе номер для новобрачных!
— Невеста в Париже, — невесело усмехнулся Стрэнд. — Так что можешь сэкономить денежки.
Джимми расхохотался.
— Знаю, что она в Париже. Прислала мне открытку. С Моной Лизой из Лувра. Полагаю, хотела тем самым напомнить, что у меня имеется мать. И что в искусстве свет клином не сошелся на электрогитарах. Ладно, встретимся у гостиницы. Я за тобой заеду.
Он говорит точно тридцатилетний мужчина, подумал Стрэнд, вешая трубку. Пошел на кухню и налил себе еще виски. Может, хоть от второй порции немного полегчает.
Французский ресторан, в который повел его Джимми, отличался сдержанной элегантностью. На столах ослепительные снежно-белые скатерти, кругом масса срезанных цветов. Метрдотель так и порхал вокруг Джимми и отвесил Стрэнду вежливый поклон, когда Джимми представил его как своего отца. Хотя Стрэнду показалось, что в глазах метрдотеля промелькнул неодобрительный огонек. Он понимал, насколько непрезентабельно выглядит рядом с Джимми — стройным, одетым в итальянский безупречно пошитый, слегка зауженный в талии темный костюм. На Стрэнде был старый твидовый пиджак, верхняя пуговка рубашки расстегнута, узел галстука слегка ослаблен, фланелевые брюки сидели мешковато. Метрдотель отвел их к столику. Увидев цены в меню, Стрэнд пришел в ужас. Еще раз он пришел в ужас в «Вестбери», когда спросил у портье, дежурившего за стойкой регистрации, сколько стоит его номер.
— Ваш сын обо всем позаботился, — заметил портье.
— Знаю, — раздраженно буркнул в ответ Стрэнд. Путешествие в город было утомительным. Поезд переполнен, в вагонах стояла удушающая жара. И место ему удалось найти только в вагоне для курящих. Сидевший рядом со Стрэндом мужчина курил одну сигарету за другой и лишь с любопытством поглядывал на Стрэнда, когда тот заходился в очередном приступе кашля. — Знаю, что мой сын обо всем позаботился, но любопытно было бы узнать, во что именно обошлась ему эта забота.