Услышав ответ, Стрэнд с трудом подавил рвущийся из груди стон. И подумал: «Примерно через год мой сын станет самым молодым банкротом в Соединенных Штатах».
Однако когда через полчаса в гостинице появился Джимми, Стрэнд не стал выговаривать ему за расточительность. Вернее, он просто не успел вымолвить и слова.
— Мы уже опаздываем, — заявил Джимми, едва успев пробормотать: «Привет, папашка, выглядишь замечательно». — Джоан ждет нас. Посидим, выпьем. Это недалеко, прямо за углом. Она очень хочет с тобой познакомиться.
— Это еще зачем? — проворчал Стрэнд, раздраженный бестактной выходкой Джимми. Судя по всему, Джоан и была той самой тридцатипятилетней его любовницей. Или сожительницей, как принято сейчас говорить.
— Может, ей просто интересно взглянуть на дуб, с которого упал столь замечательный желудь.
— Так что же, эта дамочка тоже собирается с нами обедать? — В ее присутствии вряд ли удастся поговорить с Джимми о Кэролайн и учителе биологии.
— Нет, — ответил Джимми, подхватив отца под локоть и увлекая к выходу. — Просто выпьем. А потом она должна собираться. Завтра она отправляется в путешествие.
— В путешествие? Это куда же, интересно? — спросил Стрэнд, хотя уже знал ответ.
— Да в Калифорнию, — беззаботно и весело ответил Джимми. — Со мной. Просто ненавидит ездить одна. Она такая беспомощная…
Однако, увидев Джоан Дайер в ее безвкусных апартаментах на двадцать втором этаже дома с видом на Ист-Ривер, где все почему-то было выдержано в белых тонах, Стрэнд подумал, что эта дамочка вовсе не кажется такой уж беспомощной и что она прекрасно может справиться с любым стихийным бедствием — в том числе с пожаром, наводнением, голодом и финансовым кризисом. Это была высокая, костлявая, абсолютно безгрудая женщина с огромными и дикими черными глазами, что лишь подчеркивали обильно нанесенные на веки пурпурные тени. Она расхаживала по квартире босиком, немного косолапя; ступни у нее были желтоватые. На ней была черная полупрозрачная пижама, сквозь которую просвечивали розовые трусики-бикини. Джимми представил ей Стрэнда, но руки она не подала, а лишь протянула низким и мощным, почти мужским голосом:
— Не возражаешь, если я поцелую твоего отца?
И не успел Стрэнд опомниться, как Джоан обняла его и поцеловала в щеку. Его обдало волной каких-то терпких духов. Казалось, этот запах так и прилип к одежде. Наверняка позже, когда он будет обедать с Джимми в ресторане, подумал Стрэнд, придется щедро приправлять блюда самыми острыми и пахучими специями, чтобы отбить въедливый аромат. Стрэнд также понял, что, прежде чем выйти из квартиры этой женщины, ему придется стереть отпечаток жирной губной помады со щеки. Все это происходило у двери, которую открыла им сама Джоан Дайер. Она провела их в гигантскую гостиную, и Стрэнд увидел там Соломона, поднявшегося из кресла им навстречу.