Тишину ночи нарушал шум прибоя, насыщавшего воздух горьким запахом морской воды, и мне совершенно не хотелось расставаться с Троем.
— Давай прогуляемся по саду, — предложила я, беря его под руку, когда мы вышли из машины.
Возможно, чарующая теплота этой бархатной ночи волшебным образом подействовала также на Троя, и он крепко прижал локтем мою руку. Звезды сверкали так близко, что, казалось, до них можно было дотянуться. Пьянящий аромат ударил мне в ноздри и вскружил голову.
— Что это так сладко пахнет? — спросила я.
— Это сирень, Хевенли! Ведь сейчас уже лето!
Он назвал меня Хевенли, как называл меня Том. Я уже почти отвыкла от этого имени.
— Ты заметил, что сегодня девочки были ко мне особенно внимательны? Им очень хотелось познакомиться с тобой, но я, конечно же, не доставила им такого удовольствия. Я все хотела тебя спросить, Трой, почему ты избегаешь знакомств с противоположным полом?
Он кашлянул и застенчиво опустил голову.
— Я не гомосексуалист, если тебя это интересует.
— Да я никогда так о тебе и не думала! — вспыхнула я от смущения. — И все же большинство холостых мужчин твоего возраста стараются при любом удобном случае назначить девушке свидание.
— Мне еще нет и двадцати четырех лет, — рассмеялся Трой, — а Тони советовал мне не жениться по крайней мере до тридцати. К тому же, Хевенли, у меня уже есть некоторый опыт общения с коварными девицами, готовыми на все, лишь бы выскочить замуж.
— Значит, ты вообще противник брака?
— Ничего подобного! Брак — благородное общественное установление, но не для меня. — Это было сказано таким холодным и отчужденным тоном, что я невольно убрала из-под его локтя свою руку. Намекал ли он на то, что я могу рассчитывать только на дружбу с ним, и не более? Неужели я так и не дождусь ни от одного мужчины столь необходимой мне любви и ласки?
Все волшебство этой чудесной летней ночи тотчас же пропало: звезды померкли и стали недосягаемыми, серебристые облака почернели и закрыли собой луну.
— Кажется, будет дождь, — взглянув на небо, заметил Трой. — В детстве у меня часто возникало ощущение, что всем моим надеждам на грядущее счастье никогда не суждено сбыться. Очень трудно привыкнуть к постоянным обидам и унижениям, но в конце концов смиряешься с неизбежным.
Что он этим хотел сказать? Ему ли, отпрыску богатейшего семейства, с рождения не знавшему ни в чем нужды, рассуждать о несбывшихся надеждах и отчаянии? Если бы он только знал, что пришлось пережить мне!
Хрустнув гравием, Трой повернулся на каблуках и, стоя от меня в десяти шагах, еще раз сдержанным тоном поздравил с окончанием школы, пожелал спокойной ночи и быстро пошел по дорожке к своему коттеджу.