— Да, понятно.
Он наморщил лоб, будто пытаясь, что-то припомнить.
— Раньше он на наши вопросы не отвечал. Ты будешь? — спросила Николаос.
Зомби покачал головой, глядя на нее неотрывно огромными человеческими глазами. Так должны птицы глядеть на змей.
— Мы его пытали, но он оказался очень упрям. Мы не успели продолжить, как он повесился. Надо было забрать у него ремень.
Она произнесла это задумчиво, обиженно.
Зомби не отводил глаз:
— Я… повесился? Не понимаю. Я…
— Он не знает? — спросила я.
— Нет, не знает, — улыбнулся Захария. — Как тебе это? Ты же знаешь, как тяжело сделать его таким человеческим, чтобы не помнил своей смерти.
Я знала. Это значило, что у кого-то здесь огромная сила. Захария смотрел на недоумевающего неживого, как на произведение искусства. Причем драгоценное.
— Ты его поднял? — спросила я.
— Разве ты не узнала коллегу-аниматора? — отозвалась Николаос и рассмеялась звоном дальних колокольчиков.
Я посмотрела на Захарию. Он глядел на меня, запоминая мои черты. Совершенно бесстрастное лицо, только что-то заставляло едва заметно дергаться уголок его глаза. Гнев? Страх? Потом он улыбнулся мне ослепительно. И снова этот толчок узнавания изнутри. Где-то я его видела.
— Задавай вопросы, Николаос. Теперь он должен будет ответить.
— Это правда? — спросила она меня.
Я ответила не сразу, удивившись, что она обратилась ко мне.
— Да.
— Кто убил вампира Лукаса?
Он глядел на нее, лицо его распадалось. Дыхание было неглубоким и слишком быстрым.
— Почему он мне не отвечает?
— Это слишком сложный вопрос, — объяснил Захария. — Он может не помнить, кто такой Лукас.
— Тогда задавай вопросы ты, и я ожидаю от него ответов. — В голосе ее затеплилась угроза.
Захария театрально развел руками.
— Леди и джентльмены — нежить!
Он усмехнулся своей собственной шутке. Никто больше не улыбнулся, и до меня тоже не дошло.
— Ты видел, как убили вампира?
— Да, — кивнул зомби.
— Как его убили?
— Оторвана голова, отрезана голова.
Голос его от страха стал тоньше бумаги.
— Кто вырвал его сердце?
Голова зомби резко задергалась из стороны в сторону.
— Не знаю, не знаю.
— Спроси его, что убило вампира, — предложила я.
Захария метнул на меня злобный взгляд. Глаза его стали зеленым стеклом, на лице выступили кости. Ярость вылепила его, как скелет в холщовой коже.
— Не лезь не в свое дело! Это мой зомби!
— Захария, — позвала Николаос.
Он повернулся к ней и застыл.
— Это хороший вопрос. Разумный вопрос.
Голос ее был, тих и спокоен, но это никого не обмануло. Таких голосов должно быть полно в аду. Смертельные, но черт знает до чего разумные.