— Спасибо, Лютер.
— Тут поговаривают, что ты этой ночью встречалась с мастером. Правда?
— А ты узнал об этом до того или после? — спросила я.
Он явно был задет.
— Анита, если бы мы знали, сказали бы тебе бесплатно.
Я кивнула:
— Извини, Лютер. У меня была пара, трудных ночей.
— Ладно, понимаю. Значит, это правда?
Что я могла сказать? Отрицать? И так уже полно народу об этом знает. И, в конце концов, мертвому можно доверить тайну, как говорит пословица.
— Может быть.
С таким же успехом я могла сказать «да», раз не сказала «нет». Он кивнул:
— Что они от тебя хотели?
— Не могу сказать.
— М-м… да. Анита, тебе надо быть чертовски осторожной. Тебе может понадобиться помощь, если есть кто-то, кому ты можешь доверять.
Доверять? Доверия-то как раз хватает.
— Понимаешь, Лютер, у меня только два выхода, и я бы выбрала смерть. Быстрая смерть — это было бы лучше всего, но вряд ли мне представится такой случай, если дело повернется плохо. Так кого мне в это втягивать?
Его круглое темное лицо повернулось прямо ко мне.
— Ответов у меня нет, девушка. Хотел бы я, чтобы они были.
— Я тоже.
Зазвонил телефон, Лютер снял трубку. Посмотрел на меня и перетащил телефон на длинном шнуре.
— Это тебя.
Я прижала трубку плечом к щеке:
— Да?
— Это Ронни.
В голосе ее звенело подавленное волнение, как у ребенка рождественским утром.
У меня сперло дыхание:
— Ты что-то нашла?
— Ходит слух насчет «Люди против вампиров». Организован эскадрон смерти, чтобы стереть вампиров с лица земли.
— У тебя есть доказательства, свидетели?
— Пока нет.
Я вздохнула раньше, чем смогла удержаться.
— Да брось, Анита, это хорошие новости.
Я прикрыла рукой микрофон и зашептала:
— Я не могу пойти к мастеру со слухом насчет ЛПВ. Вампиры разорвут их на части. Погибнет уйма невинных людей, а ведь мы даже не знаем, на самом ли деле за убийствами стоит ЛПВ.
— Ладно, ладно, — сказала Ронни. — Завтра утром у меня будет что-то более конкретное, обещаю. Подкупом или угрозами добуду я информацию.
— Спасибо, Ронни.
— Да ладно, для чего же еще нужны друзья? К тому же Берт выплатит сверхурочные и деньги на взятки. Люблю видеть гримасу боли, когда он расстается с деньгами.
— Я тоже, — ухмыльнулась я в телефон.
— Что ты делаешь сегодня вечером?
— Иду на вечеринку.
— Что?
Я объяснила, как могла короче. После долгого молчания она сказала:
— Придурочный поступок.
Я была с ней согласна.
— Ты копай на своем конце, а я попробую с этой стороны. Даст Бог, в середине встретимся.
— Хотелось бы так думать.
В голосе ее слышалась какая-то подогретость, почти сердитость.
— Что тебе не нравится?