Так, где же меньшее зло? Вопрос на сто тысяч долларов. Мэдж облизала губы, медленно, многозначительно. По ее глазам было видно, что ее обуревают шаловливые мысли обо мне — и о себе. Ну, уж нет. Рошель подняла юбку, обнажив бедро слишком высоко. Я была права — там ничего не было надето. Черта с два. Лучше сдохну.
Таким образом, оставался Харви. Его небольшие кисти с тупыми пальцами играли с кожаными и металлическими украшениями короткого килта, в который он был одет. Перебирали и перебирали. А, черт.
Я просияла своей самой профессиональной улыбкой, не соблазнительной, но все же лучше, чем угрюмая морда. Глаза его открылись шире, и он шагнул ко мне, протягивая руки к моему левому локтю. Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание, а улыбка примерзла к губам.
Его пальцы слегка коснулись сгиба моей руки, пощекотали кожу, и я поежилась. Харви принял это за приглашение и придвинулся ближе, наши тела почти соприкоснулись. Я положила руки ему на грудь, чтобы он не придвинулся еще ближе. Черные волосы у него па груди густо курчавились. Я не поклонница волосатых грудей, нет, вы мне дайте голую и гладкую кожу. Рука Харви скользнула мне за спину, и я не знала, что делать. Если шагнуть назад, мне придется сесть на диван — не очень удачная мысль. Ступить шаг вперед — значит прижаться к этой кожаной одежде и его собственной коже.
Он улыбнулся.
— Я просто умирал с вами познакомиться.
Слово «умирал» он произнес так, будто это было неприличное слово или какая-то шутка в своем кругу. Остальные засмеялись — все, кроме Филиппа. Он взял меня за руку и оттащил от Харви. Я прислонилась к Филиппу, обхватив его за талию. До того мне не приходилось обнимать мужчину в сетчатой рубашке. Это было интересное ощущение.
— Не забывайте, что я вам говорил, — сказал Филипп.
— Конечно, конечно, — ответила Мэдж. — Она твоя и только твоя, никаких групп и половинок. — Она подошла к нему, будто крадучись, раскачивая бедрами в кружевных трусах. Стоя на каблуках, она могла заглянуть ему в глаза. — Ты можешь охранить ее от нас, но когда придут большие парни, тебе придется с ними поделиться. Они тебя заставят.
Он пристально посмотрел ей в глаза, пока она не отвела взгляд.
— Я ее сюда привез, и я ее отвезу домой.
Мэдж подняла бровь:
— Ты будешь с ними спорить? Филипп, мой мальчик, она наверняка сладкий кусочек, но ни одна постельная грелка не стоит того, чтобы сердить больших ребят.
Я шагнула от Филиппа, приложила ладонь ей к животу и толкнула тихо, чтобы она отступила всего на шаг. Каблуки мешали ей держать равновесие, и она чуть не упала.