— Ну вот, — произнес он, — теперь поняла, о чем я говорил?
Мы подъезжали к школе.
Уинтерхевен производил впечатление своей элегантной незаурядностью. Он стоял, уютно раскинувшись среди вековых вечнозеленых деревьев. Все крыши, лужайки и узкие дорожки были укутаны снегом. Удивительно гармонично смотрелось на этом фоне основное здание из выбеленного дерева. Я удивилась, поскольку ожидала увидеть унылую типовую постройку из кирпича.
У главного входа нас встретил служащий, который быстро погрузил на тележку мой багаж и увез. Тони жестом пригласил меня в административное крыло. Конечно, он не мог не заметить моего душевного трепета. Еще бы — начинается новая жизнь; другие учителя, подруги, правила. В такой момент ребенку ох как нужна мамина поддержка, ее ласковый взгляд… но моя мама лежала сейчас в постели, на глазах тампоны, на лице крем. Чуть ли не отвращение шевельнулось внутри.
— Ничего бояться не надо. Здесь тебе будет очень хорошо, — как мог, успокаивал меня Тони. — Я видел твоих учителей, одноклассниц — все милые, симпатичные создания. Более того, они из кожи вон полезут, лишь бы заполучить тебя в подруги. Кроме, может быть, тех, кто станет тебе завидовать и злиться попусту.
Искренняя, теплая улыбка не сходила с его лица. Наконец мы подошли к нужной двери. И вновь я была удивлена. Я полагала, что «логово» директора должно быть шикарным и просторным, но мы оказались в небольшой приемной, чистой, с выдраенным до белизны дощатым полом и скромной до аскетизма обстановкой: белые стены, простой стол и жесткие стулья, никакой лепнины на потолке, никаких украшений — лишь цветы в кадках и горшках. Одна из дверей была открыта, и я увидела, что в прилегающей комнате немного уютнее. Там стояли кресла, диван, столики с цветами, в камине горел огонь. Почти сразу к нам вышла директриса — мисс Меллори, статная, любезная женщина.
— Добро пожаловать в Уинтерхевен, мисс ван Ворин, — с улыбкой приветствовала она. — Для нас большая честь и ответственность принять дочь самого известного в Бостоне судовладельца.
По виду ей не было еще и тридцати (нечасто встретишь на посту директора такую молодую женщину!), но несколько скрипучий голос и старушечьи очки накидывали ей лет пятнадцать. К тому же и волосы она стягивала в невыразительный пучок, и косметикой не пользовалась вообще. Она не внушила мне особого доверия, но, по словам мамы, нам опасаться было нечего, ибо школа эта в большой степени финансово зависела от бизнеса Таттертона, точнее, от его щедрых пожертвований «на образование».
— Насколько я знаю, мистер Таттертон крайне занятой человек, поэтому не будем тратить время. Полагаю, он хочет посмотреть твою комнату, — с прежней улыбкой говорила мисс Меллори. — Я лично провожу вас, а уж потом мы с Ли поговорим, познакомимся друг с другом поближе и обсудим учебный план, который я для каждой ученицы составляю лично.