— А ведь может, — отрезал он.
Я покорно кивнула. Его тревога озадачила меня.
— Ладно, Трой, пошли, но помни, что сказал брат. Все время держи меня за руку и не вздумай убегать вперед.
— Да! — с жаром воскликнул малыш.
— Мам! — позвала я, подумав, что ей тоже, может быть, интересно.
— Идите-идите, — откликнулась она. — Мы вас здесь подождем.
Мы взялись за руки и через лужайку помчались к живым стенам.
По тому, как торжественно и тихо вступил Трой в зеленый коридор, я поняла, что он относится к лабиринту с большим почтением, если не благоговением. Он был так серьезен, так крепко держал меня за руку, что на мгновение показалось, будто мы входим в храм. Здесь стояла необычная тишина. Даже птичьи голоса отдалились и стали глуше, еле слышными казались и крики чаек. Кусты были так высоки, что не пропускали тепло солнечных лучей. Густые длинные тени лежали под ногами. Я поняла, что лабиринт — это покой, строгая красота и тайна.
Мы дошли до первого поворота. Я оглянулась. Дорожки шли направо и налево, приглашая путника сделать выбор. Как угадать, по кругу ты будешь бродить или найдешь выход? Лабиринт бросал вызов человеческому любопытству и честолюбию. Кто кого? Наверное, это имел в виду Тони, предупреждая, что лабиринт может тебя проглотить. Он дразнил, затягивал, завораживал любого смельчака, решившего открыть его тайну. Я подумала, что непременно надо будет вернуться и походить здесь как следует.
— Ты ходил когда-нибудь дальше, Трой? — поинтересовалась я.
— Конечно. Тони иногда берет меня в хижину: Он идет прямо так. — И мальчик сделал зигзагообразное движение рукой. Потом повернулся и со сверкающим взглядом прошептал: — Может, попробуем?
— Ах, ты, чертенок! Ты же слышал, что сказал брат. Пошли обратно. Теперь я хочу посмотреть лошадей.
Трой шаловливо глянул в заманчивые глубины и вдруг подмигнул совсем не по-детски, будто ему было не четыре, а двадцать четыре года. В следующее мгновение он стряхнул наваждение и потянул меня к выходу.
— Идем, я покажу тебе своего пони. Его зовут Снифлз[1]. Хочешь покататься?
— Снифлз? — засмеялась я, и мой смех утонул в мягком безмолвии зеленых коридоров.
Тони и мама бродили по лужайке, оживленно беседуя, и у меня вдруг засосало под ложечкой, когда я увидела, как мама звонко смеется, задорно закидывая назад голову. Я пыталась объяснить свое ощущение голодом, но без особого успеха. Меня раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, я была очарована этим сказочным королевством, с другой — мне хотелось бежать отсюда со всех ног.
— ТОНИ! ТОНИ! — Трой вырвался вперед. — Ли хочет покататься на пони. Можно? А? Ну можно?