Когда мама наконец вышла в зал, я остолбенела. Она была сногсшибательна. Настоящая королева красоты! А мне надлежало быть ее придворной дамой.
Я же не могла справиться со смущением из-за своего нового платья. Его выбирала для меня мама — тоже открытое, с такими же юбками и узким лифом, только глубокого синего цвета. У платья не было бретелек, зато оно откровенно обтягивало грудь. Мне пришлось надеть бюстгальтер с пышными чашечками, и от этого я еще больше стеснялась себя. Казалось, что шея у меня слишком тонкая, плечи слишком костлявые, бюст слишком искусственный. Я боялась, что буду выглядеть смешно и глупо. Но мама ничего не стала слушать. Она велела надеть цепочку, которую подарил Тони Таттертон, дала мне золотые серьги-бусинки и золотой тонкий браслет. Волосы я накрутила и уложила волнами.
Ожидая нас, папа, как всегда, шагал взад и вперед по комнате. На лестнице мы с мамой появились почти одновременно. Отец замер и несколько мгновений смотрел на нас с благоговейной улыбкой.
— Великолепно! Просто великолепно! — воскликнул он. — Ты сегодня красива как никогда, Джиллиан. А ты, Ли, похожа на принцессу.
Папа поцеловал меня в щеку и собрался поцеловать маму, но она отстранилась, опасаясь испортить макияж.
— Хорошо-хорошо. Однако мы опаздываем.
Для торжественного выезда был заказан лимузин. Многочисленные мамины чемоданы уже с утра ожидали ее на борту.
Вечер для праздника выдался изумительный. Небо было в россыпях звезд, лишь изредка их ненадолго закрывали облака. Даже ночной бриз был необычно теплым.
Поднявшись на борт, мы заняли места напротив парадного входа в зал, где полагалось приветствовать всех гостей.
«Джиллиан» являлась не только самым большим судном в компании «Ван Ворин», но и самым роскошным. Коридоры были обшиты ценными породами дерева. Поражало разнообразие инкрустированных панно, зеркал в мощных полированных рамах, богатая меблировка холлов, где находились изящные антикварные столики и кресла французской работы. Стоило человеку переступить порог, как он начинал ощущать себя в стенах дворца.
Сам приемный зал представлял собой огромное помещение с высоченными потолками, украшенными лепниной и росписью, с пурпурными бархатными занавесями на окнах. Зал освещало множество люстр с лампочками, стилизованными под свечи. Почти половину всей правой стены занимала стойка, за которой работали несколько барменов в ослепительно белых рубашках и черных «бабочках». В их руках мелькали стаканы и рюмки всех форм и размеров. В баре предлагались напитки исключительно в карибском стиле — ароматные, сладкие, ледяные.