Сергей молниеносно перехватил руку с зажатым в ней ножом. Перерезав горло, мгновенно отделил голову от туловища и швырнул ошалевшей Велинде. Та ее поймала, как баскетбольный мяч. Глаза Гарджи еще мигали, а из открывшегося рта вывалился синий язык. Брызнувшая кровь струйками побежала по обнаженной шее, плечам, груди, замарала дорогие покрывала. Женщина вначале окаменела, а затем беззвучно свалилась в обморок.
Граф схватил меч Кильриса, но Краевский, плотоядно ухмыльнувшись, мысленно призвал к себе клинок, и тот, послушный воле господина, очутился в его руке.
Слегка опешив, но все же не растерявшись, Фоджи подхватил свой меч и вновь повернулся к взбунтовавшемуся рабу.
Их взгляды скрестились, словно шпаги. Противостояние длилось недолго. Угодив в плен сияния зеленых глаз, Дейр утратил чувство реальности, а увидев сквозь призрачный туман времени будущее, содрогнулся. Скаля зубы в ухмылке, его уже поджидал Демон Ночи. Кони, запряженные в колесницу, нетерпеливо били копытами, извергая пламя.
Фоджи частенько дрался на дуэли и никого не боялся. Но то, с чем ему довелось столкнуться, делало любое сопротивление бессмысленным. Шутка ли сказать? Очутиться с глазу на глаз с разъяренным демоном!
Пав на колени, граф положил меч перед собой.
- Я твой ничтожный раб, Лорд Тьмы, - смиренно молвил он, на ходу придумав титул. - Прошу, даруй мне жизнь.
Теперь растерялся уже Сергей. Вспышка гнева угасла. Он не знал, как поступить. Убить безоружного не мог, а оставлять за спиной опасного врага не хотел. Разорвав ошейник, на котором все еще болтался обрывок цепи, Краевский швырнул его к ногам графа и, желая припугнуть, рявкнул:
- Теперь раб ты! Ну-ка, примерь.
Дейру привиделось, что ошейник, обернувшись огромным скорпионом, ожил. Выставив смертоносное жало, бросился к нему, сдавил горло. В глазах поплыли разноцветные круги, а вынырнувший из тьмы Треглавый протянул когтистую лапу. Ощутив его дыхание, Фоджи, схватившись руками за горло, судорожно вздохнул, рухнул на пол и прямо на глазах превратился в старика с белыми, как снег, волосами.
Сергей бегло осмотрел каюту, увидев на столе свой перстень, надел на палец и, переступая через лежащие под ногами тела, направился к выходу.
* * *
За дверью его встретил свежий морской ветер, весело растрепавший спутанные волосы и немного остудивший разгоряченную голову.
На палубе мало что изменилось. Ночной шепот моря да мерное поскрипывание деревянных снастей баюкали утомленных тяжким трудом да дневной жарой людей. Лишь где-то высоко в небе, затерявшись среди звезд, всхлипывала, как малое дитя, ночная птица. Ее тревожный крик заставил Сергея остановиться и крепче сжать шпагу.