– Все, что хочешь!
– Даже так, – я передернула плечами, но руку он не убрал, – а для чего эти съемки?
– Реклама! – это слово Альтман высказал таким тоном, словно я спросила, в каком городе живу. – Вадик потом монтирует и посылает на фестивали наших. Его уже по всему миру знают. От Москвы до…
Альтман отвлекся и наклонился к девушке, сидящей за соседним столиком, что-то у нее спрашивая.
– Слушай, а девочкам это нравится? – спросила я тем временем.
– А чего бы им не должно нравиться? – неподдельно удивился Альтман. – Их бесплатно снимают, да еще дают на мороженое! Они ж школьницы еще! Их очень греет мысль, что они служат настоящему искусству.
– А если серьезно? – с усмешкой скосилась я на него.
– А если серьезно, то каждая из них мечтает стать моделью, – ответил Альтман. – И надеется, что их снимки увидят и оценят где-нибудь в столице.
– Угу, – усмехнулась я.
Наивных несовершеннолетних дурочек явно использовали взрослые дяденьки, а им это либо в голову не приходило, либо приходило, но вполне устраивало. Желание стать Мисс мира у этих дурех перевешивало здравый смысл. Но вот что мне действительно было интересно: знали ли они, что участвуют в противозаконном действии, квалифицируемом как развращение несовершеннолетних? Да, Санчес кое в чем оказался прав… Интересно, а чем же занимается здесь Андрюша Никаноров?
– А вот сейчас будет самое сладкое для тебя, – сообщил Альтман, снова возвращаясь ко мне.
Я удивленно на него посмотрела.
– Ну да, – улыбаясь во все свои длинные зубы, закивал Альтман, – я же сразу понял, кто ты такая, Женюрка…
Альтман откупорил бутылку и как ни в чем не бывало налил мне полный фужер.
Я же внутренне напряглась от его неожиданного заявления. Как же это он, мерзавец, меня расколол? Механически взяла фужер одной рукой, при этом быстро осмотревшись по сторонам. Пока явной угрозы не ощущалось.
– Так кто же я? – спросила я у Альтмана, постукивая пальчиками по ребру рукоятки пистолета, хорошо прощупываемой сквозь сумку.
– Сначала брудершафт, – заулыбался Альтман, – а потом я все скажу.
– Шантажу – нет, – отрезала я. – Я и так перейду с тобой на «ты», только скажи, кто же я такая.
Альтман заерзал на стуле, задергал головой в сторону эстрады. Видимо, время его поджимало, потому что, вздохнув, он ответил:
– Ты одинокая, изголодавшаяся по хорошему сексу девчонка!
Я посмотрела ему в глаза долгим оскорбленным взглядом и презрительно отвернулась, дабы не выдавать радости, в которую меня привело это утверждение. Пусть Альтман считает меня кем угодно, лишь бы не той, кем я являюсь на самом деле.