— Заткнись, Кими, — вдруг сказал Уоррен.
Коридор кончился. Дальше поднималась лестница, ведущая к ярко-красной двери.
— Ну? Говорил же вам, что все проще простого.
Я хмуро поглядела на него, но тут мое внимание привлекло кое-что еще. Из-за двери доносилась мрачная и чарующая мелодия — тихие, дрожащие аккорды фортепьяно или органа. Мне вспомнился мюзикл, который я смотрела давным-давно, «Призрак Оперы». Его привозили в наш городок, и мама потащила меня в театр. Это было незадолго до того, как родился Итан. Я приготовилась три часа зевать и мучиться, но, едва услышала величественные звуки органа, позабыла обо всем.
Помню, мама прослезилась, чего с ней не бывало, даже когда она смотрела самые грустные фильмы. Тогда-то я не придала этому значения.
Мы поднялись по лестнице и вошли в роскошный зал с высоченным потолком. Вверх убегали широкие ступени двойной лестницы. Возле ревущего камина стояли диваны с обивкой из черного велюра. Натертый до блеска паркетный пол сиял, стены украшали обои с красно-черным узором, а высокие арочные окна были занавешены тончайшими черными шторами. Всюду висели картины — масло, акварель, графика. С дальней стены загадочно улыбалась Мона Лиза, а рядом с ней висело полотно, выполненное в манере кубизма. Может быть, Пикассо?
Зал наполняли мрачные, чарующие звуки фортепьяно, полные такой силы, что воздух дрожал, а у меня звенело в ушах. Инструмент стоял в углу, недалеко от камина. На полированном дереве танцевали отблески пламени. Над инструментом склонился человек в мятой белой рубашке. Его пальцы так и летали, били по клавишам из слоновой кости.
— А кто…
— Тсс! — Кими шлепнула меня по руке. — Тише. Она не любит разговоров, когда играют.
Я примолкла и стала рассматривать пианиста. Его длинные каштановые волосы висели слипшимися прядями, будто их давно не мыли. Музыкант был широкоплечий, но такой худой, что рубашка на нем висела. Сквозь ткань проглядывал позвоночник.
Человек в последний раз ударил по клавишам, и заключительный аккорд медленно растворился в тишине. Музыкант не двигался, только руки подрагивали от изнеможения. Лица я не видела, но представила, что он сидит закрыв глаза. Кажется, он чего-то ждал. Я поглядела на спутников. Может, надо ему поаплодировать?
С вершины лестницы послышались медленные хлопки. Я подняла голову. На перилах сидел не кто иной, как Грималкин. Кот обвил хвостом лапы и, похоже, чувствовал себя как дома. Как бы я на него ни злилась, весь гнев мигом угас, когда я увидела, кто появился рядом.
На балконе вдруг, словно по волшебству, возникла женщина с длинными волнистыми волосами цвета расплавленной меди. Они сияли, легким облаком окружая бледное лицо незнакомки. Стройная и величественная, она выглядела как настоящая королева. Я затаила дыхание. Какие уж тут Аркадия и Тир-на-Ног. Мы прибыли к новому двору, и теперь играть надо было по правилам его повелительницы. Я подумала, не стоит ли ей поклониться?