— Но я хочу тебе помочь. Хочу тебя защитить!
По щеке у него все же покатилась слеза. Этого я и ожидала. Стиснув его плечи — не слишком крепко, но все же достаточно, чтобы он замолчал, я сказала, настойчиво и раздельно:
— Ты не понимаешь! Это я приехала сюда, чтоб тебя защитить.
— Почему?
— Те люди, которых ты видел, — члены вампирского братства. Я предала их, и теперь они отправились на поиски.
— Сюда? — голос Тони предательски сорвался. — В Уикхэм?
— Именно.
Внезапно мой мир зашатался и рухнул: я представила себе распростертое на полу тело Тони, обескровленное, покрытое следами укусов.
— Тони, ты меня от них не защитишь. Тебя убьют, и твоя смерть… Боже, я даже думать об этом не могу…
Голос мой пресекся. Слезы, это проклятие, хлынули из глубин души наружу. Но вместо них тело залил адский огонь. Вампирам недоступно облегчение, даруемое слезами. Выпустив Тони, я согнулась пополам, держась за живот от боли. Таково проклятие вампиров. Расплата за мечты о чем-либо, кроме отчаяния.
Наконец приступ прошел. Я выпрямилась. Тони пальцами вытер слезы со щеки и поджал губы, отчего сразу стало заметнее, какие высокие у него скулы.
— Я не таю от тебя никаких секретов. Эти люди опасны — и они придут сюда с одной-единственной целью: убить меня. Я не хочу, чтоб ты оказался между нами. — По темному деревянному полу скользили полосы света. Я выглянула в окно. — Мне пора.
— Но ведь еще совсем рано. — Он тоже бросил взгляд за окно.
— Едва поднявшись, солнце уже начинает клониться к закату. Родившись, мы начинаем умирать. Вся жизнь — замкнутый круг, Тони. Когда ты осознаешь это, то поймешь и то, что вампиры остаются за этим кругом, вне царства естественной жизни. Прости, но мне и правда пора.
— Погоди…
— Обещаю, я еще приду к тебе и все расскажу. О том, как я родилась, как умерла и как в конце концов попала в Уикхэм. Если только ты пообещаешь не вмешиваться в то, что произойдет нынче ночью.
— Когда? Когда ты придешь?
— Когда ты достаточно повзрослеешь, чтобы поверить: все это — лишь плод твоего воображения. Никаких вампиров не существует. А ты был просто слишком юн и не разобрался, что происходит.
— Это я уж совсем старым стану, — запротестовал Тони.
— Нет, это я буду старой.
Тони выдавил улыбку. И когда я снова повернулась к выходу, спросил:
— А больно было? Снова становиться вампиром?
— Сейчас больнее.
— Лина, ты по-прежнему мой лучший друг. Что бы ни случилось.
Уголки его губ поползли книзу, по щекам покатились слезы. Как же мне хотелось взять его за руку, выбежать из башни — и вдруг, внезапно вернуться к прежней жизни.