— Я кое в чем признаюсь тебе, — промолвила я. — Не думаю, что когда-либо признавалась в этом хотя бы сама себе. Но тебе я скажу. Потому что ты это ты. — Я улыбнулась ему — мимолетной, кратчайшей улыбкой. — Мне бы очень, очень хотелось, чтобы той ночью я не выходила ни в какой сад. Хотелось бы умереть в пятнадцатом веке, как мне было предначертано судьбой. Но нет — я тут, собираю свою жизнь по кусочкам.
Хотя Тони, конечно, ровным счетом ничего из моих слов не понял, это было уже не важно. Как не важно и то, что он не знал, как я стала вампиром. Но все равно Тони понял меня — понял, почему я это сказала. Напоследок, поглядев ему в глаза долгим пристальным взглядом, я развернулась и побрела вниз по закрученной деревянной лестнице.
— Розмарин, — сказала я женщине за прилавком с цветами и травами. Я снова была на Мейн-стрит — и знала: еще несколько часов Джастину ничего не грозит.
Продавщица связала стебли розмарина в плотный пучок, и я побрела под тенистыми навесами Мейн-стрит. Было около полудня. Мимо тек людской поток — и никто в этом потоке даже не подозревал (или, во всяком случае, никак не выказывал), что я не такая, как все. Я надвинула на лоб бейсболку и смотрела в землю. Уйдя с рынка, я еще раз проверила положение солнца и двинулась прочь от торгового центра в сторону кладбища, держа перевязанный красной ленточкой пучок розмарина в левой руке. Стиснув его покрепче, я перешла улицу и оказалась на кладбище.
Здесь было тихо. Лишь доносился шум машин с улицы у меня за спиной. Одни надгробия казались совсем старинными, были покрыты резьбой, другие — гладкие и новенькие. Я пробиралась через хитросплетение поросших травой дорожек. В голове стояли лицо Джастина, обещание Тони — и надежда, что теперь, зная обряд, я сумею вернуться. Может быть…
Хотя надгробие сделали еще до моего поспешного отъезда тогда, зимой, сама я его еще не видела. А ведь надо было. Как надо было позаботиться и о многом другом. Вот и оно! Я медленно подошла к концу ряда: здесь, на самом краю, стояло надгробие Рода. Справа начинался густой лес, совсем близко, так что ветви нависали над могилой.
Род Льюин
1 сентября 2009 года
Кто замышляет зло, уже злодей.
Щебетали птицы, легкий ветерок играл прядями волос, швырял их мне в лицо. Я закрыла глаза, силясь успокоиться. Внезапно по ушам ударила глубочайшая тишина. Я сразу поняла: где-то рядом вампир. Такое знакомое зловещее безмолвие. Глубинное знание: рядом затаился кто-то очень, очень древний. И мертвый. По-прежнему держа руки в карманах, я как бы невзначай обвела кладбище взглядом. Потом еще раз — уже более внимательно, вглядываясь в деревья и кусты на опушке леса.