Она услышала его тихий облегченный вздох и вдруг отчетливо поняла, что им просто предначертано быть всего лишь друзьями. Она знала это с самого начала и теперь даже невольно испытала облегчение, что их отношения получили такую развязку. И еще она поняла, что не хочет терять Доминика как друга.
— Несколько дней меня не будет — дела. Давай в воскресенье вечером. В девять я заеду…
— Хорошо. — Она положила трубку.
Тяжесть с души немного отлегла, а потом приехала Энджи, чтобы поведать о своем возвращении домой и представлении новоявленного супруга. Не выдержав торжественного тона, она принялась шутливо повествовать о бурной реакции отца и неожиданно быстром примирении со свалившейся на его голову новостью.
— Ты не поверишь, как быстро Майкл нашел общий язык с отцом и тетушкой. Не прошло и пары дней, как папа уже восхвалял достоинства и деловую хватку Майкла, а тетя пичкала его домашним печеньем. В конце концов, я даже почувствовала некоторое беспокойство и ревность. Я уже настроила себя на то, что мне придется с боем отстаивать свою позицию и свой брак, а оказалось, что теперь они полюбили Майкла едва ли не больше, чем меня, свою собственную дочь и племянницу. Но потом я поняла, что его нельзя не любить, и так счастлива, что встретила его и все так хорошо закончилось…
Они здорово провели время, и Анна, проводив Энджи, легла спать, чувствуя, что в ее душе что-то странным образом перевернулось и изменилось. Из ее головы не выходили мысли о Доминике, об Алексе, в какой-то момент они странным образом перемешались, и Анна погрузилась в беспокойный сон.
Весь следующий день она провела в подвешенном состоянии, вспоминая сцену у Алекса в квартире и не зная теперь, как реагировать на его появление. Трусиха, какая же ты трусиха, укоряла она себя, но осознание этого факта никоим образом ее не успокоило. Она отчаянно боялась появления Алекса, а по теории вероятности случается как раз то, чего больше всего боишься. Его появление она угадала за мгновение до того, как он окликнул ее. Тем не менее этот краткий период времени не позволил ей собраться с силами. Анна вздрогнула.
— Вы? — выдохнула она, лихорадочно пытаясь сообразить, что говорить дальше. Она поймала себя на том, что покраснела, и тут же разозлилась, что выдала себя.
— Прекрасно выглядишь.
— Спасибо, — сухо обронила она, избегая смотреть в его глаза.
— Как у тебя дела?
— Зачем вы спрашиваете?
— Ах да, наш уговор… Но его условия уже нарушены, так что можно считать его недействительным.
Анна взглянула в его лицо и, обнаружив усмешку на его губах, смутилась. Он был так красив, что сердце на мгновение замерло, а потом рванулось в бешеном темпе.