В начале лета, в тот же самый день, когда Пилар Санчез переехала жить к Майлсу Хеллеру в южной Флориде, разразился скандал здесь, на севере. Договор на использование площади для Больницы подошел к концу, и хозяин выдвинул условие поднятия стоимости рента на двадцать процентов. Он сказал, что не сможет заплатить тому, что дополнительные траты разорят его, но стервец даже и не поморщился. Единственным решением было съехать с квартиры и найти где-нибудь другое место для житья, подешевле. Эллен, занимавшаяся подыскиванием клиентов для съема жилья в компании на Седьмой Авеню, рассказала ему о Сансет Парк. Это было неспокойное место, сказала она, но совсем недалеко от того, где он жил сейчас, а цена рента была почти наполовину меньше подобного рента в Слоуп Парк. Ближайшим воскресеньем они пошли посмотреть на эту территорию между Пятнадцатой и Шестьдесят Пятой Стрит в восточном Бруклине.
Эллен показала ему шесть-семь адресов в тот день, и ни один из них не понравился ему; и потом, когда они шли мимо кладбища, они случайно повернули, чтобы пройти насквозь один блок зданий между Четвертой и Пятой Авеню, и увидели дом, неприметное небольшое двух-этажное деревянное строение с крытой верандой на входе, выглядящее здесь так, будто кто-то стащил это здание с фермы миннесотских прерий и воткнул случайно в середину Нью Йорка. Оно находилось между замусоренным пустырем с каркасом автомобиля посередине и металлическим скелетом наполовину выстроенного дома, чье строительство застопорилось больше года тому назад. Кладбище было как раз напротив этого дома, отчего не было ни одного жилого дома на этой улице, что, в общем-то, означало — заброшенный дом был невидим в этом почти необитаемом блоке. Он спросил Эллен, что она знает об этом доме. Хозяева умерли, сказала она, а их дети отказались выплатить налоговые задолженности родителей, и теперь этот дом принадлежит городу.
Месяц спустя, когда он окончательно решился на прежде невозможное для него, — рискнуть всем, чтобы жить в бесплатном доме, пока город не обнаружит его и не вышвырнет на улицу — он был поражен тем, что Эллен приняла его приглашение на переезд. Он пытался отговорить ее, рассказав о всех трудностях и возможных проблемах, с которыми им придется встретиться, но она не поддалась, говоря, что да — означает да, и зачем нужно было спрашивать ее, если хотел услышать нет?
Ночью они зашли в этот дом и обнаружили там четыре спальни — три на верхнем этаже и одна побольше внизу, приделанная позже к задней части дома. Место было в очень жалком виде — вся поверхность покрыта пылью и сажей, водяные пятна растекались по стене вокруг кухонной раковины, потрескавшийся линолеум, расколотые плашки пола, мыши и белки устраивали гонки под крышей, сломанный стол, безногие стулья, паучьи сети в углах, но, ко всеобщему удивлению, ни одного разбитого окна, и, хоть вода из крана была настолько коричневой, что могла сойти за чай, канализация и водопровод были в полном порядке. Чуть-чуть испачкаться, сказала Эллен. Только и всего, что нужно. Неделя-две чистки и покраски, и все будет нормально.