Но параллельно усилению этих настроений в зарубежных русских кругах наблюдается и другое характерное явление: рождается подлинная и явная русская реакция. Вырисовывается «русский Кобленц» — на этот раз в точном и полном значении этого термина.
До сих пор еще принято говорить о нем как о величине незначительной и не заслуживающей внимания. «Общее Дело» по-прежнему уверено, что справа у него нет серьезных конкурентов. Однако это уже далеко не так. Само же оно их бестолково питает, допуская на своих страницах обывательские вздохи Аверченко по «царским золотопогонникам» и угрюмую тоску Яблоновского по Павле Первом. Уже по этим двум типичным представителям эмигрантского райка можно судить, что симпатии «непримиримых» неудержимо катятся вправо. Недаром и врангелевцы на Балканах — единственная «реальная сила» эмиграции — прочно впадают в орбиту чисто монархических планов. Скоро, скоро придет час, и уже приходит, когда Бурцевы и Струве окажутся причислены к лику Лениных, Троцких и Милюковых. Все кошки революции будут одинаково красны для тех, кто органически и безоглядно станет по ту сторону революции.
А такие уже есть. «При произведенном революцией опустошении экономических, культурных и политических сил России, при возврате России к ее чисто земледельческому крестьянскому состоянию она не может быть — без внешнего насилия — не только республиканской, но и парламентской, даже не может быть конституционной». Так пишет в белградском «Новом Времени»[115] проф. Локоть, нынешний идеолог Рейхенгалля[116]. Вот новые песни… из репертуара родной старины!..
Черный штаб уже формируется. Он обильно снабжен финансовыми средствами, нельзя сказать, чтобы у него не было некоторой организационной сноровки. И если есть в современной «непримиримой» эмиграции нечто, что может рассчитывать на известный успех, то это только он. Эпоха либерально-демократической контрреволюции кончилась. Борьба с революцией начинает вестись в пользу реакции и реставрации.
Рейхенгалльский съезд — первая ласточка. «Новое Время» — первый симптом. Монархизм приступает к открытой и планомерной кампании. Есть много оснований предвидеть, что с каждым месяцем мы будем слышать о нем все больше и больше…
Не смейтесь, что число его явных приверженцев пока ничтожно. Не издевайтесь, что, за отсутствием лучших кандидатур, в редакторы монархических органов намечаются гвардейские офицеры и опереточные певицы (в Вене). — Не так же ли мы смеялись в свое время над первыми дебютами большевиков?
Большевикам помогали тогда «популярные в массах» Черновы, Керенские и Церетелли, зажмурив глаза воспевавшие волю народа. Большевиков выдвигали временные настроения малокультурной страны.