Вахтангов (Херсонский) - страница 7
Семья лениво, равнодушно сходится к столу. Не обращая внимания друг на друга, с книгами в руках, Ольга Васильевна и сестры Соня и Нина садятся на свои места. «Точно в кофейне какой…» раздраженно думает Женя.
Он не выдерживает. Ссорится с Соней. Из-за пустяка летят взаимные оскорбления…
«Да ведь это чорт знает на что похоже. Ведь так нельзя жить. Где же семья? Где очаг и прочие прелести?»
Идет в комнату и, «закурив папиросу, кидается на кровать…
Он слышит в коридоре знакомый звон убираемой посуды…» Тоска.
Некоторую перемену внесло появление в доме сына Домны Сергеевны, Ивана Гавриловича Калатозова. Лишившись отца, он должен был заботиться о многочисленной семье, бросил реальное училище и поступил на службу к дяде. Богратион Сергеевич извлек из этого прямую пользу. Бедный родственник, в полной от него зависимости, — самый надежный «свой глаз» на фабрике.
Поселившись с Женей в одной комнате, И. Калатозов становится свидетелем его настроений и союзником в его серьезных и шутливых гимназических предприятиях, устраивавшихся часто без ведома отца.
Гимназия для Жени стала прежде всего местом, где собирается шумный молодой народ. Тут бурлит жизнь куда интересней, чем предполагают наставники.
Здание гимназии во Владикавказе, где учился Е. Б. Вахтангов.
По воскресеньям гимназисты посещают утренние спектакли в городском театре. Становясь старше, слушают концерты заезжих гастролеров, местных любителей и начинают с увлечением пробовать собственные силы, объединяясь в драматические и музыкальные кружки. Женя принимает во всем живейшее участие, проявляет инициативу и изобретательность. Он выполняет обязанность гримера, организатора, певца в хоре, музыканта в оркестре, берет на себя сольную декламацию, исполнение мужских и женских ролей[3] и хлопоты по распространению билетов. У него очень хороший музыкальный слух и отличное чувство ритма. Он играет на рояле, а также на мандолине и балалайке.
Сохранилась программа концерта с пометками Е. Б. Вахтангова. Женя появляется перед публикой в разных ролях восемь раз. Для начала, в первом номере, он нещадно «пилит вторую скрипку» в оркестре (марш Мейербера). Сейчас же затем патетически читает стихотворение «Гладиатор» Чюминой. При словах «да будет проклят!» торжественно воздевает руку. Счастливый, взволнованный аплодисментами, выходит сейчас же в хоре. Поют «Гулялы» Меньковского. В хоре не хватает басов. Они звучат жидковато. И Женя помогает им, силясь пониже осадить ломающийся голос. Через минуту уже играет в квартете мандолин и гитар. Это еще хоть сколько-нибудь напоминает музыку. После антракта играет уже на балалайке и снова берется за скрипку (марш из «Кармен»). Водит смычком «как попало, даже не слушает того, что, собственно, он играет». В другой раз поет в хоре уже тенором и, как прежде, «нахальничает со смычком».