"Какой мудак придумал строить тут Космодром?" - ворчал младший сержант Псюхин. - "Бог терпел и нам велел, - замечает Иоанн Денисович. - "Да пошел ты со своим Богом...", - огрызается Псюхин. - "Не богохульствуй. Грех это", - опять же воспитывает командира Иоанн Денисович. - "Варфоломеев, будешь возникать - накажу. Тут тебе не храм, а армия. Запрягай Миттерана, поедем по воду. Вон хлопцы все уже выплескали. А ещё обед варить нужно, заканчивал лениво спор Руслан Георгиевич. - Давид, поедешь с нами. Черпаком поработаешь. А то тут некоторые стали намекать, что разводим дедовщину". В общем, это была, конечно, не работа, а скорее купание, и брал Псюхин с собой Давида скорее по причине старых приятельских отношений и чувства землячества, так как оба были из Одессы, а не потому, что решил показать салагам свою высокую справедливость командира. Ни для кого не было секретом их приятельство и совместные самоволки на "двойку" в общежития связисток и гостинки представительниц промышленности.
Должен заметить, что Миттеран каждый раз, как его запрягали в водовозку, ворчал, что он-де потомок породистых верховых лошадей, можно сказать, голубых кровей, вместо того, чтобы ходить под седлом, вынужден, как какая-то беспородная дворняга, телепаться в оглоблях. На что Маргарет замечала, что эти ребята и не таких аристократов обламывали. Своих постреляли, ну а с такими, как он, и вовсе церемониться не станут. Пустят на колбасу - и точка. На что Миттеран обзывал её старой кошелкой и шлюхой. - "Сам блядун", - обиженно возражала Маргарет и отворачивалась к яслям, помахивая кисточкой на кончике хвоста.
В словах обоих была доля правды. Старая Маргарет втайне надеялась, что, застоявшись, жеребец покроет её, и она хоть в последний раз в жизни ощутит в себе настоящего самца и взорвется оргазмом. Но этот хулиган и охальник нашел себе другую забаву и не обращал на неё никакого внимания. Вот тогда-то она и снизошла к ласкам сержанта Аслана Курбанбердыева. К тому же он всегда приносил ей кусок хлеба с солью и кусок сахару, а вот любовница Миттерана - никогда ничего ему не приносила.
"Тем более, - замечал Миттеран, - ты - потаскуха, а я это делаю из любви к жизни. У тебя же нет рук, как у нее. И она хорошо ими пользуется. А как она кричит и трепыхается в экстазе! При этом я извергаюсь, как вулкан. Так что молчи, дубина". - "Извращенец!" - отвечала Маргарет. - "От такой слышу. Я не виноват, что Аслан только и может, что пощекотать тебя своим прыщиком".
Оскорбленная в своих чувствах и отвергнутая Маргарет опускала морду в ясли и хрумкала овсом.