Но вместо того, чтобы рассмеяться, Байрона, наоборот, еще больше напрягся. Он опустил ее на пол рядом с кроватью. Под своей ладонью она ощутила толстое одеяло.
— Я бы никогда не позволил тебе упасть, — и незамедлительно предоставил ей план комнаты.
Она намеренно улыбнулась ему.
— Естественно, ты бы не позволил. Милая комната. Я была бы не против посидеть в джакузи после пребывания на ночном воздухе. Как насчет тебя?
Байрон провел рукой сквозь свои волосы и услужливо включил воду, прежде чем усесться на краешек кровати.
Антониетта изучила план комнаты, составленный в его голове, медленно обошла ее, затем спустилась по единственной ступеньке и устроилась на краю джакузи.
— Почему ты так обеспокоен, Байрон? — она понятия не имела, чего он хотел от их отношений, а может, что более вероятно — он боялся, что она захочет разорвать их отношения. — Из-за того, что был вынужден дать кровь моему кузену? — она скинула его пиджак, аккуратно свернула и положила подальше от наполняющейся ванны. — Ты можешь поговорить со мной. А-а, да, ты и так хочешь сделать это, но не знаешь с чего начать, чтобы все мне объяснить. Неужели это так трудно? Я была там. Я помню, как просила тебя спасти Пола. Ты думаешь, я буду спорить о способе, которым тебе удалось совершить невозможное?
Байрон поднял голову и взглянул на нее.
— Не знаю, что я сделал такого, чтобы заслужить тебя, Антониетта. Ты действительно поразительна.
Ее мягкий смех был заразительным, знойная сирена поддразнивала его сексуальным очарованием своего голоса. Зрелище, как она медленными движениями снимает с ног сандалии, заворожило его. Было что-то невероятно женственное в том, как она провела руками по своим затянутым в нейлон ногам.
— Разве какой-либо мужчина заслуживает женщину? Я должна буду уделить этому вопросу внимание. Но ты определенно мой выбор, — она наклонилась к звуку льющейся воды, опустила руку, проверяя глубину.
— Мой народ существует за счет крови других. Вот так мы питаемся. От человеческой пищи мы становимся больными, особенно от мяса. Мы можем заставить себя есть, но это неудобно. Большую часть времени, мы создаем иллюзию, что едим. Но если нам все-таки приходиться принимать пищу, мы делаем все возможное, чтобы скорее избавиться от содержимого, — он старался говорить безразлично, но его пристальный взгляд обжигал ее лицо, наблюдая за малейшей реакцией.
— Понятно. Ты действительно рассказывал мне правду, когда пытался убедить меня, что твоей семье будет все равно, что я накрою на стол. Я и не мечтала услышать какое-либо объяснение, — небольшая самоироничная улыбка изогнула ее губы. — На это стоит взглянуть в перспективе, не так ли?