Высказывания Стефена вывели ее из себя, но насколько он был прав! Он пользовался любой возможной ситуацией, чтобы всегда найти свою и только свою выгоду, она прекрасно это знала.
Но как же он все-таки сумел постичь ее ситуацию! Ему достаточно было видеть ее в течение одного вечера, чтобы догадаться обо всем. Он тотчас же проник в открывшийся пролом ее жизни, — ссылаясь на то, что ей нужно было посвящать себя искусству, — а по сути, чтобы глубже взволновать ее и несколько унизить.
Неужели ее тягостное состояние было столь очевидно? Почему же в таком случае Брюс ничего не заметил? Правда, Брюс не знал, какой она была «прежде»…
Находясь в столь угнетенном состоянии духа, молодая женщина уже больше не знала, что и подумать.
Что бы могло произойти, если бы она одиннадцать лет назад не поддалась своей депрессии? Она бы, наверное, ухватилась за свое искусство; она бы писала картины, ваяла, выставлялась. Кто знает, может быть, в настоящее время она была бы признанным художником?
Слезы текли у нее по щекам. Почему она так легко отказалась от своего призвания? Она могла бы столько создать при ее руках, голове. Во что превратились ее образы, эти волнующие формы, которые она хотела воплотить в бронзе, изысканные цвета, плясавшие у нее перед глазами? Во что превратилась эта гибкость пальцев, тот дар, над которым она столько трудилась?
Она готовила пирожки, жарила цыплят, продавала драгоценные камни.
Что она сделала, чтобы стать большим художником, каким она представляла себя в восемнадцать лет? Как можно было так растоптать свою мечту?
Если бы она сумела ждать, то в конце концов нашла бы вновь Стефена. Он сказал, что вернулся, чтобы найти ее. Она не поверила ни в него, ни в себя, в несколько минут она все разрушила.
Когда вошла Кэтлин, Черил горько плакала. Косметика текла по лицу, и у нее не было времени, чтобы привести себя в порядок, так что подруга все это увидела.
— Черил! Что с тобой случилось?
Целиком погруженная в свое горе, она попыталась изобразить нечто похожее на улыбку.
— Ничего. Немного расстроилась.
— Но по крайней мере, не этот… господин Фицджеральд привел тебя в такое состояние?
— О нет! Успокойся. С ним все прошло хорошо.
Видя, что больше ничего не выведать, Кэтлин не стала настаивать.
— Послушай, советую тебе вернуться домой и отдохнуть. Я и одна здесь справлюсь в оставшуюся часть дня.
— Правда? Ты думаешь?
— Уверена в этом. В конце концов, с таким лицом ты только распугаешь клиентов!
— Спасибо, знаешь, я согласна.
Она поцеловала ее в щеку.
— Кэтлин, когда-нибудь я отблагодарю за это…