— Я спрашиваю себя, зачем ты предлагаешь мне все это.
— Да ты еще ничего не видела.
— Но зачем, Стефен? Зачем?
Он улыбнулся чуть с грустью.
— Скажем… в память о нас.
— Послушай, я очень довольна этим вечером. Честное слово. Если ты хотел произвести на меня неизгладимое впечатление, то тебе это удалось. Но ты-то, какое ты получаешь от этого удовольствие?
— Удовольствие от твоего присутствия.
Если бы он вел себя так одиннадцатью годами раньше… В то время ей казалось, что она докучает, навязывается ему. Сегодня же все выглядело так, будто она превратилась в главное действующее лицо в его жизни, тогда как все между ними было бесповоротно кончено.
Она согласилась еще на один бокал шампанского, и он попросил подать десерт — бесчисленное множество различных щербетов, в котором ей оставалось ориентироваться лишь по запаху.
За кофе он поднялся с места, вытащил из кармана плоский сверточек и, подойдя поближе, положил перед тарелкой молодой женщины.
— Что это такое? — спросила она недоверчиво.
— Открой.
— Нет. Я сперва хочу знать, что это.
— Это не укусит тебя за пальцы. Открой и увидишь.
Она вскрыла пакет, приподняла крышечку и тотчас же закрыла ее.
— Стефен! Я не понимаю…
— Нечего понимать. Принимай, и все тут.
— Я не могу!
— Почему же?
Он собственноручно раскрыл футляр и вынул нитку бриллиантов, невообразимое сверкание которых она заметила краем глаза. Он приложил ее к шее как раз у выреза одежды, который как будто только и ждал этих драгоценностей; однако она поднялась с места, прежде чем он смог застегнуть ее.
— Это невозможно, Стефен!
— Лучше посмотри, как это тебе здорово идет.
Он подвел Черил к зеркалу, снова надел ожерелье, и она увидела себя такой, какой не видела никогда. Реклама не врала, утверждая, что бриллианты придают лицу женщины особый блеск. В этом несравненном уборе она буквально сверкала красотой.
Она на мгновение погрузилась в созерцание своего лица, затем слегка погладила светящиеся камушки. Это был королевский подарок. Далеко не каждая женщина ее возраста могла носить что-то подобное. И во имя чего? Что сказать Брюсу — милому, нежному Брюсу?
— Сними с меня это! — приказала она.
— Почему? Тебе это не нравится?
— Нравится. Но это не для меня.
Он держался сзади, совсем близко от нее, однако лишь едва задел ее, перенося ожерелье, как бы ожидая какого-нибудь знака с ее стороны. Она была ему за это чрезвычайно признательна и вместе с тем задыхалась от гнева при мысли о том, что он таким вот образом мог попытаться опутать ее.
— И кому же я тогда должен его подарить? — спросил он дрогнувшим голосом.