Так я получила работу. Теперь мне есть чем заполнять дни, ранее состоявшие лишь из прядей солнечного света. Я работаю в просторном офисе, в одной большой комнате вместе с коллегами, прячущими лица в упругую гладь мониторов. Я знаю, они меня не любят, кончики их волос подрагивают от брезгливости при виде меня, а хмуро двигающиеся брови оставляют в воздухе похожие на иероглифы царапины. Труднее всего мои отношения складываются с кадровичкой. Она ворочает широкими скулами, буравит мою настороженность костлявыми взглядом.
Так просыпалась мука дней, оставляя за собой белый тонкий след неопределённости.
Ветер
Приближался конец испытательного срока. Я ждала, когда объявят, примут ли меня на постоянную работу.
Тот день был особенным. Только кислота рассвета разъела плоть ночи, как стояло ясно, что он будет состоять из рыхлых комков света и угловатых туч.
Я ехала на работу, ощущая, как лёгкий тремор берёт под контроль пальцы на каждой из трёх моих ладоней.
На пороге офиса меня ждала кадровичка, направив в мою строну выступающие скулы, как две боевые торпеды.
— Валентин Григорьевич вас вызывает.
Тремор в моих пальцах перешёл от плавного танца в быстрый. Генеральный вызывает! За две недели я видела его лишь пару раз, мельком, и оба раза мне показалось, что он смущён.
Я зашла в кабинет. Валентин Григорьевич Бык стоял у стола, обе руки опадали вдоль тела и были похожи на два замерзших в высокогорье языка водопада. Я поздоровалась, он сделал неопределенное движение головой.
— Садитесь.
Я заняла место посетителей возле его рабочего стола. Валентин Григорьевич подошёл к своему месту, кресло было плотно придвинуто, он чрезвычайно неловко откатил его ногой от стола и также неуклюже уселся. Казалось, ему что-то мешает…
— Ваш испытательный срок подходит к концу.
Ощущаю, как мои слова моментально стареют и подобно опавшим листьям сворачиваются в трубочки.
— Прежде чем огласить своё решение, хочу показать вам статистку отдела, в котором вы трудитесь…
Я устремляю взгляд к монитору. Там открыт совершенно другой файл. Нужно клацнуть мышкой… простое действие…
Валентин Григорьевич беспомощно подрагивает веками. Файл… Открыть файл… Глядя на директора, я заворачиваюсь в настороженность, как в кокон. Сейчас я открою файл… гм… Дверной проём распахивается, вплёвывая в комнату кадровичку с толстой грудой бумаг. Кадровичка подходит к столу генерального, её глаза как две пиявки присосались к нему. Глаза-пиявки втягивают в себя замешательство шефа. Кадровичка осторожно кладет на стол кипу бумаг.
— Валентин Григорьевич, что-то случилось?