— Мы поженились три недели назад, и я ношу на пальце твое кольцо,— прошептала она. — Я приехала домой. Ты ведь не забыл, что мы поклялись быть вместе в горе и радости?
— Элси, я ослеп.
— Но ты ведь живой! — воскликнула она. — Когда я узнала о несчастье, я стала молить Бога только об одном, чтобы ты не умер. Слепота — это, конечно, ужасно, но мы осилим ее. Я тебе помогу. Я все сделаю для тебя.
— Нет! — Она слышала, как он тихо выругался, и до боли сцепила руки. Другая на ее месте уже давно вспомнила бы все предостережения и оставила его в покое. — Нет никаких «мы». Я сказал доктору Трауту: никаких посетителей.
— Жена не посетитель,— стояла на своем несчастная женщина. — Почему ты не сказал никому, что женат? Ты совсем не доверяешь мне, если боишься, что я познакомлюсь с твоими друзьями и коллегами.
— Все не то, и ты это знаешь. — Выдавая свою растерянность, он пригладил волосы. — Как ты не понимаешь, это невозможно!
— Ну, так помоги же мне! Гарс, я люблю тебя. Позволь мне быть твоей женой. Пожалуйста, обними меня,— попросила она, подходя к нему.
Он сощурился.
— Элси, замолчи. Все изменилось.
— Ты больше не любишь меня?
Тень пробежала по его лицу, но она успела ее заметить, как ни мимолетна она была.
— Я не тот мужчина, за которого ты вышла замуж. Слепота совершенно меняет человека, словно он рождается заново. Я должен идти своей дорогой. Один. Мне очень жаль, что ты не дождалась письма и проделала это ненужное путешествие.
— Ненужное? — Ярость охватила ее. — Ты не можешь отменить нашу свадьбу, Гарс! Я здесь, и считай, что никакого письма не было. Знай, я ни за что не откажусь от нашего брака, который, в сущности, еще не начался!
— И не начнется! — проговорил он тоном, не терпящим возражений. — Сегодня я покидаю больницу, так что смогу сам распорядиться насчет такси в аэропорт. Ты улетишь первым же рейсом.
— Это несерьезно.
Он выпрямился и стиснул зубы.
— Серьезнее не бывает.
Его тон убедил ее, что он не шутит.
— До утра нет ни одного нужного рейса. — Она сказала первое, что пришло ей в голову, лишь бы потянуть время. — Но если тебе так не терпится избавиться от меня, я поеду в отель.
— Нет, — неожиданно возразил он. — Я не позволю тебе одной жить в отеле. Ты не знаешь Найроби. Кроме того, ты слишком красива, чтобы ездить одна.
Он потер загорелую шею и добавил:
— У меня нет выбора, как только отвезти тебя к себе. А утром ты уедешь в аэропорт.
— Гарс, мне двадцать три года. Я не ребенок. И не смей мне приказывать!
Слова соскочили у нее с языка прежде, чем она успела обдумать их. Он грозно сдвинул брови.