- Серега, моя профессия запрещает мне что-либо путать, - проникновенно сообщил Артем. - Если я начну путать, я быстро умру от голода и всеобщего презрения. Нет, все верно - мы летим на Кубу.
- Странно, - заметил Захар.
- Стас, останови, - попросил Артем и, когда машина остановилась, скомандовал: - Оба - на выход.
Мы послушно вышли, и наш сопровождающий отвел нас чуть в сторону.
- Послушайте меня, мальчики, - сказал он. - Я видел дураков, но таких как вы - еще нет. Вы понимаете, что, послушав нашу беседу - всего лишь два часа - любой встречный-поперечный будет знать, что вы готовитесь для заброски нелегалами в Штаты? Представьте, что Стас - враг. Надолго для них, - он показал большим пальцем за спину, - останется тайной ваша задача?
Мы с Захаром стояли перед ним покрасневшие, будто уличенные в рукоблудии. Ведь нас учили, нам рассказывали, а мы...
- В общем, так, - заключил Артем. - Мне начальство приказало, я сделаю. Но потом напишу рапорт, в котором четко отражу свое мнение о том, какие вы неподготовленные придурки. Понятно?
- Не особенно, - Захар встал в позу.
Не любил он, когда его начинали отчитывать. Случается у человека такая черта характера - вози на нем воду как на ишаке, но ишаком не называй вслух, и все будет ровно. Но Артем ошибся - он сказал то, чего говорить не следовало.
- Ты понятия не имеешь, - говорил Захар, - для чего исполняешь свой приказ. Поручено - делай! И не пищи, понял-нет?
Я не увидел того короткого и быстрого движения, что уронило Захара на землю.
Артем нахмурился и почесал подбородок:
- Что за молодежь нынче? Учишь-учишь... У тебя тоже есть возражения?
Я наклонился над Майцевым.
- Все с ним нормально будет, - посулил Артем. - Если научится уважать чужие шрамы.
Я поднял друга - его немного качало, а глаза не желали фокусироваться на действительности.
Регистрацию и таможню в Шереметьево мы прошли как раскаленная спица через масло - не останавливаясь ни на минуту. Артем предъявлял всюду наши документы, а мы просто шли за ним следом, как за ледоколом. И ни у кого из погранично-чиновной братии не возникло вопросов, на которые нашему опекуну трудно было бы ответить.
Я выезжал за границу в первый раз. У Захара уже был такой опыт - в девятом классе он пропустил две недели школьных занятий, потому что Майцеву-старшему досталась семейная путевка в Болгарию. Но как говорится: прапорщик - не офицер, курица - не птица, Болгария - не заграница. При упоминании Болгарии чаще всего говорили - "а, шестнадцатая республика!" и никто всерьез зарубежьем ее не считал. Примерно как и Монголию, только в Монголии не было моря и никто туда по доброй воле ехать не желал, в большом отличии от солнечной республики на черноморском побережье. Поэтому для Захара все было так же непривычно, как и для меня. Мы крутили головами по сторонам, все нам казалось в диковинку.