— Подъем! Автоматическая уборка лежаков через пять минут! — с заиканием пробормотал упрятанный в потолке динамик.
Сквозь облезлую краску единственного осветительного плафона пробились куцые лучи тусклого света. Его силы едва хватило на обозначение ячеек металлического пола и горбов по углам.
В камере ожили тени.
С жалобно затрещавшего лежака взметнулось одеяло, а следом поднялась могучая тень. Под желтым отливом проступили рубленые черты лица, бычья шея и могучая фигура с кривой саженью в плечах.
Косматые брови, нависающий лоб, — этакий вариант неандертальца. Будто в карцер посадили выбритого орангутанга и для определения принадлежности к Наемному Батальону нарядили в комбез песочного цвета.
Протяжный зевок великана перерос в глухой бас:
— Подъем парни!..
В ответ раздались приглушенные ругательства, со смачным выделением особенностей анатомического строения всех тех, кто посмел будить в такое время приличного человека.
На свет показался чубатый гребень едко-оранжевого цвета украшающий лицо с воспаленным блеском глаз. Остроскулое нечто причмокнуло, и смачно сплюнуло на пол. Сонно шаркая ногами, парень зябко кутаясь в одеяло, побрел в угол, навстречу бодрой капели водопроводного крана.
— И в кого ты такой правильный, а, Дыба? — стягивая концы пластикового одеяла простучал он зубами, — Одного мне никак не понять — как это, тебя, и посадить к нам — позору славного механизированного соединения? Послушный, как овчарка, хоть устав с него пиши! — закончив трудное шествие к оазису, его бормотание прервалось на процедуру утреннего омовения.
Громко поохав под напором ледяной воды, он продолжил:
— И вот: ты такой правильный, каждое утро как штык: Туда? Есть! Сюда? Так точно! Как тебе тока не надоедает, а?
От "оазиса" он вернулся уже похожим на человека. Сохранившийся лихорадочный блеск глаз, выдавал длительное воздержание от искушений вольной жизни, а редкая щетина — от свиданий с бритвой. Худощавое телосложение дополнялось резкостью движений, отчего застегнутый на все липучки комбез развевался как флаг на ветру. — Может все-таки проставишься Таракану? Может, ты ему приглянешься? И возьмет он тебя в наглядное пособие? Так сказать, образцово-показательный механик-арестант? Глядишь, и сержанта дадут. Станешь уважаемым человеком, а так — все равно тебе в экипаж не попасть.
— А то можно подумать, что Косяк, со своими залетами нарасхват, — набычившись, глухо пробасил Дыба, и захрустев пальцами, криво усмехнулся. — Сам-то уже со скольких экипажей вылетал с "волчьими" пометками в деле, а?
