Поклонившись, он вышел из Уксбридж-Хауса на улицу, по которой гулял пронизывающий ледяной ветер, и направился в свой клуб, располагавшийся в Сент-Джеймсе.
Погруженный в свои невеселые мысли, он понятия не имел, что почти каждая проходящая мимо женщина оборачивается и смотрит ему вслед.
И не только потому, что Кельвин был красивым и элегантным мужчиной, о которых обычно говорят «видный». Во всем его облике сквозила яркая индивидуальность, из-за чего он вьделялся в любом обществе.
Добравшись до своего клуба, Кельвин Уорд прошел в гостиную и тяжело опустился в глубокое кожаное кресло.
Он понимал, что не может позволить себе даже что-нибудь выпить, поскольку должен будет записать спиртное на свой счет, и если он хочет впредь оставаться членом клуба, то рано или поздно ему все равно придется по этому счету платить.
— Что случилось, Кельвин? Отчего ты такой кислый? — послышался за спиной знакомый голос, и, обернувшись, Кельвин увидел своего друга сэра Энтони Фэншо. Тот сел в соседнее кресло.
— Есть причины.
— А что стряслось?
— Имел счастье пообщаться с дядюшкой!
— Понятно. Скупердяй герцог кому угодно может испортить настроение. Наверное, сказал, что не может тебе помочь?
— Вот именно. Отказал решительно и бесповоротно.
— Другого от него нечего было и ожидать, — заметил сэр Энтони. — Мой отец, который знал его всю свою жизнь, часто говорил мне, что, если бы герцог увидел на обочине истекающего кровью человека, он быстренько прошел бы мимо, боясь, что если остановится, то ему придется за что-нибудь заплатить.
— Твой отец был прав, — бросил Кельвин.
— И что ты собираешься делать? — поинтересовался сэр Энтони.
— Понятия не имею!
— Хочешь выпить?
— Если угостишь.
— Ну, не думаю, что это меня разорит, — улыбнулся сэр Энтони и сделал знак официанту.
Час спустя они по-прежнему сидели в гостиной, перебирая всех своих знакомых, у кого Кельвин Уорд мог бы занять необходимые ему деньги. И получалось, что не у кого.
— Какой же я был дурак! — в порыве отчаяния воскликнул Кельвин. — Другие возвратились из Индии настоящими набобами, позвякивая денежками, добытыми нечестным путем. Ты ведь понимаешь, Энтони, всегда найдется способ делать деньги.
— Не думаю, что ты до подобного опустишься, — возразил его друг.
— Нищие не могут позволить себе такое удовольствие, как гордость, — горько усмехнулся Кельвин.
— Если бы и ты занялся такими же неблаговидными делишками, как и другие, — заметил сэр Энтони, — это сразу бы отразилось на положении дел в полку. И тебе это так же хорошо известно, как и мне.
— Потому-то я ими и не занимался, — сказал Кельвин Уорд. — Однако сейчас мне от этого не легче.