Безупречная чистота родного дома восхищала его. Постельное белье на постелях, хотя и грубое, сияло белизной и пахло лавандой. Кружево занавесок, свежее, только что выглаженное, доски пола, выскобленные и отполированные так, что на них не было ни пылинки — это была роскошь, которой он в городе не мог себе позволить. Но больше личного комфорта он ценил свежесть воздуха, ветер, обдувающий вокруг ног его старый кильт, дождь на лице и проникающий повсюду запах моря, вереска и сосновой смолы. Он поднялся из-за стола и, обвив рукой талию матери, нежно обнял ее.
— Я рад, что я дома, — сказал он и поцеловал ее в щеку.
— А я думала, ты так увлекся своими новыми друзьями, что забыл нас, — полушутя сказала мать. Но нотка серьезного опасения за него прозвучала в ее голосе.
— Значит, ты глупая старушка, — ответил он. — Ты ведь знаешь, что у меня нет времени для друзей.
— И девушек нет? — спросила мать.
Он сдержал едва не сорвавшееся с губ отрицание, вспомнив Карлотту.
— Я подружился с одной девушкой, — медленно сказал он. — Когда-нибудь я расскажу тебе о ней.
— Ты любишь ее? — с тревогой спросила мать.
В ее голосе, когда она задала этот вопрос, было ревнивое подозрение, которое испытывает каждая мать, зная, что ее сын готов позволить другой женщине занять ее место в своем сердце. Для таких мужчин, как Гектор, существует только одна женщина, и его первая любовь — его мать, должна неизбежно уступить место другой женщине, которая будет его женой.
Смех Гектора успокоил ее.
— Ты неизлечимый романтик, — сказал он. — Я не влюблен. «В горах мое сердце» …
Снова поцеловав мать, он вышел во двор, а оттуда на солнце.
Она смотрела ему вслед со слезами на глазах. Он был ей так дорог, так любим, ее сын, единственный в семье, проявлявший свою привязанность к ней, любовь, которой ей так не хватало. Ее муж был серьезным, спокойным человеком. Он ее по-своему любил, и она об этом знала, но он никогда не проявлял своих чувств. И его сыновья поступали также. Они никогда не льнули к ней, их никогда не переполняла любовь, которую можно выразить только прикосновением. И лишь Гектор не стеснялся проявлений любви — в поступках и в словах. Он всегда приносил ей счастье. И она пела, принявшись за посуду в маленькой кухне.
Гектор прошел по узкой садовой тропинке, наклонился, сорвал маленький букетик первоцвета и засунул себе в петлицу. Он миновал поле, расположенное между двором Макклеода и лесами, лежащими в долине и укрывающими речку. По берегам реки вилась тропинка, протоптанная бесконечным потоком рыбаков и пастухов.