Мысленно перекрестившись, я метнулась вправо и ужом прошмыгнула между почти сросшимися стволами двух сосен, ободрав при этом кожу с плеча. Я услышала за спиной злобный крик и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как она с размаху врезалась в ствол сосны. Удар был такой силы, что черные перья полетели в разные стороны. Ворона рухнула на снег и застыла, раскинув крылья. Я уж было обрадовалась, что от удара она потеряла сознание, но нет… полежав немного, мерзкая тварь кое-как встала, отряхнулась и, волоча за собой крылья, нырнула под деревья.
Я снова бросилась бежать. Я мчалась не разбирая дороги, увязая в сугробах, сознательно стараясь держаться подальше от тропинки, чтобы не дать ей возможности взмахнуть своими исполинскими крыльями и взлететь. Господи, да у нее размах крыльев наверняка не меньше шести футов! От первобытного страха волосы зашевелились у меня на голове. Я готова была поклясться, что в тот день, накануне Рождества, когда эта ворона напала на меня, она была вполовину меньше, чем сейчас, и в день зимнего солнцестояния — тоже, и тогда, в Бейтс-Хилл, когда она набросилась на меня в самый первый раз. Впрочем, разве я тогда впервые увидела ее? Что-то вдруг щелкнуло у меня в голове. Эти круглые желтые глаза, этот пронзительный крик… я вдруг вспомнила птичку, застрявшую в зарослях, которую я когда-то нашла и выпустила на свободу. Мне вдруг стало трудно дышать. Выходит, я сама спустила с цепи эту жуткую тварь?! Получается, так. Значит, теперь мне придется покончить с ней.
Я покосилась через плечо, в глубине души надеясь, что мне удалось от нее оторваться. Не тут-то было! Ворона гналась за мной по пятам — подняв голову, я увидела, как она летит над лесом, едва не задевая крыльями верхушки деревьев. Она была такая огромная, что закрывала собой солнце. Судя по всему, ворона только и дожидалась момента, когда я выбегу на поляну, чтобы камнем броситься на меня сверху. Мне же позарез нужно было увлечь ее в заросли, туда, где разросшиеся кусты и плети жимолости и дикого винограда переплелись так, что превратились в настоящую ловушку. Я должна заманить ее туда, а потом отправить назад, в Приграничье, откуда она явилась в наш мир.
Я с треском вломилась в густой пролесок и стала продираться вперед, даже не зная точно, в какую сторону бегу. Когда я в первый раз обернулась посмотреть, с какой стороны солнце, оно светило мне прямо в спину. Если я сверну влево, то побегу на север — в точности как в тот самый первый раз, когда случайно наткнулась на непролазные заросли жимолости и винограда. Метнувшись за дерево, я услышала над головой громкое хлопанье крыльев. Что-то острое царапнуло мне щеку — когти, которые ворона выпустила, чтобы схватить меня. В нескольких шагах от меня уже виднелись заросли — оголенные ветки кустов и корявые плети жимолости вздымались вверх, образуя нечто вроде арки. Согнувшись в три погибели, я проворно юркнула под низко нависшую ветку и услышала за спиной оглушительный треск и злобный крик. Промахнувшись, птица с размаху врезалась в заросли кустов. Снова в воздух полетели перья — они кружились вокруг меня, словно сажа от адского взрыва. Оглянувшись, я увидела, как ворона с трудом поднялась на ноги и проворно заковыляла за мной, волоча за собой сломанное крыло и вытянув желтый клюв с таким видом, словно собиралась ухватить меня за пятки. Вжав голову в плечи, я принялась поспешно протискиваться вперед, стараясь завлечь ее подальше.