Шурик задумчиво, вполголоса насвистывал «Кондуктор не спешит…»
– Говори сразу: да или нет? – занервничал Сергей.
– Я, Серега, в твои заморочки лезть не собираюсь, – медленно заговорил бармен. – Знаю только, что ты мужик серьезный. Значит, надо тебе. Ну что ж… Народу сейчас немного, те двое уже расплатились. Скоро, правда, лесоторговцы нагрянут, у них тут в гостинице какая-то сходка. А главное… Мне действительно нужно отлучиться. Так что ты вовремя.
Шурик достал из нагрудного кармана ручку и блокнот, вырвал листок.
– Вот тебе номер моего мобильного, звони, если что. Ну, пошли в подсобку переоблачаться.
– Спасибо, Шурик, ты меня здорово выручил.
«Если разгадку нельзя отыскать собственными силами, то нужно ее купить», – думал Геннадий, подходя к храму Ильи Пророка. У крыльца две бабки крестились и клали поясные поклоны перед тем, как войти в церковь.
– С праздником, батюшка, – нараспев приветствовали они иеромонаха Германа.
Он взбежал по выщербленному крыльцу, наспех перекрестился. Церковь была полнехонька – престольный праздник. Со всего города съехались пенсионерки на поклон Илье Пророку, особо почитаемому в народе угоднику Божию.
Сразу несколько бабок кинулись к настоятелю со сложенными для благословения ладошками, Геннадий, не посмотрев в их сторону, быстро прошел в ризницу. «Одни старухи, – думал он ожесточенно. – Откуда, спрашивается, тут взяться доходам?»
В ризнице иеромонах Герман достал из шкафа старенький дипломат, вспомнил, что отец купил его давным-давно в Париже… Два одинаковых дипломата приобрел – себе и сыну. Когда-то это был писк моды…
Робко вошел псаломщик Вадим, встревожено посмотрел на Геннадия. Тот молча перекрестил помощника, подошел к сейфу.
– Отец Герман, что-нибудь случилось? – подал голос псаломщик.
Геннадий раздраженно обернулся:
– ЧТО случилось? ЧТО могло случиться?
– Да как же, отец Герман! Ведь одиннадцать часов, заждались вас. Уж давно пора служить литургию, народ расходиться стал.
– Пусть расходятся, – бросил Геннадий, отпирая сейф. – Никакой литургии не будет. Выйди на амвон и объяви.
– Как это не будет, батюшка? Ведь престол! – опешил Вадим.
– Объявишь, что я заболел, или меня срочно вызвали в епархию. Что я умер, наконец!
Геннадий распахнул чемоданчик и принялся складывать в его утробу тугие пачки тысячерублевых банкнот.
– Я лгать не могу, – твердо объявил псаломщик. – Да и видели ведь уже вас, отец Герман.
Геннадий захлопнул дипломат, повернул к Вадиму свое искаженное лицо:
– Мне на это наплевать, – отчеканил настоятель храма Ильи Пророка. – Ты понял? А теперь иди.