– Все нормально, – спокойно произнес Дронго, – не волнуйтесь, я пойду в другой.
Он повернулся и направился в дальний конец салона.
Ишлинский вышел минут через пять. У него было немного покрасневшее лицо и растрепанные волосы, которые он привел в порядок, достав расческу. Дронго дотронулся до его плеча.
– Что? – обернулся Ишлинский.
Дронго показал на ширинку брюк.
– Спасибо, – спокойно кивнул олигарх, застегивая «молнию».
Дронго взглянул на сидевшую рядом с ним Евгению. В это мгновение она открыла глаза, бросив быстрый взгляд на своего партнера, сидевшего рядом. И этот взгляд не обещал ему ничего хорошего.
Они пролетали над Танзанией, когда самолет вошел в зону турбулентности. Дронго поморщился. У него было такое ощущение, что этот кошмар никогда не закончится. Джина открыла глаза, посмотрела на него.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она. – Может, сразу перейти к четвертой стадии?
– Нет, – ответил Дронго, – пока еще рано. Самолеты всегда трясет при подходе к экватору. А Кения находится на самом экваторе.
– Похоже, что это вы меня успокаиваете, а не наоборот…
– Нет. Сейчас турбулентность не такая ужасная, пока можно терпеть.
Первый пилот объявил, что они попали в зону турбулентности и над Танзанией идет сильный дождь, но они довольно быстро выйдут из этой зоны и уже через несколько минут все будет в порядке. Так и получилось. Уже через пять минут самолет перестало трясти. Снова появилась Лайза, которая предлагала различные напитки и легкие закуски. Когда она оказалась рядом с креслом Ишлинского, то спросила, что будет пить пассажир.
– Все, что вы мне дадите, – добродушно произнес Ишлинский.
– А мне принесите грузинского коньяка, – неожиданно попросила Евгения.
– Что, простите, – смутилась Лайза, – какой коньяк?
– Грузинский коньяк, – упрямо повторила Евгения. – Или у ваc нет грузинского коньяка?
– Извините, но нет. У нас есть французский коньяк нескольких сортов, – объяснила Лайза.
– Я хочу грузинский, – уже повышая голос, сказала Евгения, – пусть она принесет мне именно этого коньяка.
– Но его здесь нет, – вмешался Ишлинский.
– Возьми лучше армянский, – подсказал Араксманян. – Может, у них есть армянский коньяк? Он самый лучший.
– Что это за обслуживание в вашем самолете? – Евгения говорила по-английски гораздо лучше мужчин. – Почему я не могу выпить коньяку, который хочу? Вы не умеете работать, вы просто ничего не соображаете!
Было заметно, как она заводится. Лайза прикусила губу, ничего не отвечая.
– Успокойся, – жестко потребовал Ишлинский. – Успокойся и не устраивай сцен. Лайза, вы можете идти. Спасибо. Мы знаем, что у вас нет грузинского коньяка.