– Были мы там, твои люди лодки грузили с дарами для Валаама, вот и заглянули с твоим ключником на склад.
– Мою тафту видели?
– Я бы сказала, что лучше византийской, особенно понравилась крашенная в яркий горошек.
– Сейчас шерсть завозим, по зиме суконное дело откроем.
– Почему нас к плавильщикам меди не допустили? – обиженно спросила княгиня Романова.
– Воздух там тяжелый, – не моргнув, соврал Норманн, – надышитесь, потом кашель тяжелый начнется.
Он не хотел им показывать процесс отливки бронзовых пушек.
– Прости, князь, что разговор прерываю, – вмешался Дидык. – Антонио каронады на берегу поставил, за тобой послал.
– Зачем в озеро стрелять! Как мы расстояние измерим?
– Мы по мелководью, на тысячу шагов вешки поставили. Антонио говорит, что в воде ядро далеко не укатится.
– И мы пойдем! – решительно заявила княгиня Романова.
– От сильного грохота уши заболят, – попытался отговорить Норманн.
– Ничего, мы привычные.
Антонио с Ахиллом устроили-таки сюрприз. На берегу ровной линией стояла дюжина каронад и три пушки под пятикилограммовые ядра. Молодцы литейщики, копии сделаны – не отличишь от персидского оригинала, а крепостным орудиям сверху добавили прилив в виде драконьей морды. Получилось стилизованное под Китай украшение и вместе с тем прицел для наводчика. Справедливости ради надо сказать, что Ли Си-Джи с первого взгляда определил подделку, заявив, что у него на родине пушки обматывают змеиной кожей, драконы находятся по бокам, а в центре должен быть иероглиф «у-ди» («царь войны»). Но самым главным, на взгляд Норманна, оказалось другое высказывание. Китайцы продолжают изготавливать огнестрельное оружие, не опасаясь привлечь внимание оккупантов. Монголы остаются приверженцами своих традиций – лошадь, юрта, напасть, ограбить и убежать. Они в упор не видят новое оружие.
После испытаний новых пушек Норманн первым делом показал княгиням ювелирную мастерскую. Там под руководством Тикша работали шестеро мастеров. Затем спустились в подвал готовой части гранитного замка. Стеллажи, где в ячейках ровными рядами лежали серебряные, золотые и медные монеты, лишили женщин дара речи. За другой массивной железной дверью, которая сама по себе в это время стоила огромных денег, хранился золотой и серебряный «урожай» этого года. Небольшая прогулка на монетный двор отняла у женщин последние моральные и физические силы. Обе чуть ли не хором пожаловались на головную боль и поспешили в терем. Расстроился и Норманн: собирая золото для возвращения в свои времена, он никогда не афишировал нажитого богатства, а тут на тебе, расхвастался перед заезжими родственниками. Здесь глухой лес, а не многолюдный Новгород. Это там по законам города воровство на половину гривны серебром карается смертью. Если тать украл из дома, постоялого двора или торга, ему рубят голову независимо от величины ущерба.