Гюнтер опустил голову, не отвечая. Он думал о тех пленных, которым спасал жизнь и которые, в свою очередь, спасут его от смерти или, по крайней мере, от невыносимого плена.
— Один из твоих товарищей займет твое место здесь и будет оставаться заложником до тех пор, пока ты не вернешься в Алешенку. Потом вернутся наши.
Гюнтер нахмурил брови и представил себе то, чего это могло стоить Клаусу. Нет, не Клаус придумал эту идею, скорее Ханс Фертер. И единственным, кто мог предложить себя на обмен, был Манфред. Его охватило тревожное ожидание.
Манфред прибыл в лагерь партизан с завязанными глазами и связанными руками. Точно так же, как это было с Гюнтером. Он сидел в седле с непокрытой головой.
Их радость от встречи была бурной, и партизаны удовлетворенно качали головами, видя, как они похлопывают друг друга по плечам.
В этот раз Манфред выглядел спокойным и расслабленным.
— Нам нельзя терять ни минуты, пока все идет как надо. Что я прошу тебя, так это скрупулезно выполнять мои указания. Как только будешь в Алешенке, передай мне весточку о твоем благополучном прибытии. Передай ее немедленно партизану, который будет тебя сопровождать, для последующей переправки ее, в свою очередь, мне сюда.
Не раньше чем через полчаса после твоего прибытия ты вручишь Клаусу письмо, которое я тебе дам. Но прошу тебя, в знак нашей дружбы, выдержать этот срок.
— Согласен, не беспокойся. А пленные?
— Их должны будут освободить через час после твоего прибытия. Мы уже договорились о месте, где выпустим пленных, чтобы партизаны их забрали.
В некотором сомнении Гюнтер спросил, не будет ли обмана. Манфред заверил, что все будет хорошо. После осмотра в последний раз Наликина и объяснения партизану, работавшему в лазарете, как ему следует производить перевязки, Гюнтер приготовился уходить.
Яковлев сопровождал его и, когда тот сел в седло, крепко пожал ему руку. Потом он взглянул врачу в глаза и сказал:
— Видишь, теперь если я тебя встречу, то должен буду убить. Но дело не в этом, ты мне понравился.
На первые километры Гюнтеру завязали глаза, потом была продолжительная, приятная и смелая поездка.
По прибытии в Алешенку он, не теряя ни секунды, отправился в лазарет, написал записку для Манфреда и передал партизану пакет медикаментов, включая коробку лично для Яковлева.
Точно выполняя указания Манфреда, он выждал время для передачи письма Клаусу.
Начал падать снег.
Манфред ходил взад и вперед перед землянкой Яковлева под пристальным наблюдением партизан.
Если его подсчеты правильны, разведчик должен вернуться минут через десять. Он напряженно вглядывался в деревья, небо, прислушивался к приглушенным голосам.