Тем временем пьяный голос на улице поведал о том, как кости мало-помалу похищают все имущество игрока, как несчастного бросает отчаявшаяся жена, а друзья отворачиваются от него и уже не дают в долг. Мать игрока умоляет сына опомниться, но все его мысли только о том, где бы раздобыть денег для новой игры. Каждый раз, направляясь в игорный дом, он надеется выиграть, но «проклятая стая костей» вновь оставляет его ни с чем. Отец, мать и братья отказываются от игрока, и он становится никому не нужен, как старый беззубый конь. Наконец песня смолкла, и за окном раздался удар в колотушку, возвестивший о начале новой стражи.
«А если я все же уйду? — размышлял юноша. — Но почему, хотел бы я знать, это так важно отцу? Неужели он и вправду думает, что какой-то шраман может захватить власть в долине Ганга, где столько укрепленных городов и обученных армий? По мне, сколько слов ни произноси, а когда слон возьмет в хобот железную цепь, ни один шраман с ним не совладает…»
Потом Девадатта провалился в сон — резко, словно ухнул в колодец. В этом сне он играл в кости с краснорожим ракшасом, мордатым и длинноруким. Костей было трижды по пятьдесят; они бросали их в ямку и поочередно выхватывали из нее взятки. Взятки раскладывали, и побеждал тот, у кого кости делились без остатка на четыре. Девадатте везло, и он раз за разом выигрывал, но ракшас не сдавался: он потирал ладонью о ладонь, создавая прямо из воздуха все новые блестящие желтые слитки. «О, рожденный в навозном дыму, как же это возможно?» — удивлялся Девадатта. «Когда-то я был отшельником, но соблазнил жену своего учителя, — отвечал демон. — Теперь я ракшас-чудотворец, первый из шраманОв нижнего ада». Понемногу демон отыграл все золото обратно. Девадатта потряс свой тюрбан, но из него не выпало даже мелкой монеты. «Играем на Бенарес! — обрадовался ракшас и оскалил клыки. — А чтобы ты не убежал, я привяжу тебя за мошонку».
Девадатта проснулся весь в поту и понял, что уже не заснет. Он до утра проворочался на своем ложе, а потом отправился к Амбапали.
6
— Ты правда решился на это? — Изящные брови танцовщицы взлетели вверх. — Ты хорошо подумал, Девадатта?
Сидя на скамье, юноша поигрывал новенькими четками из слоновой кости. Девадатта снял перевязь с мечом и темно-красный кшатрийский плащ, и Амбапали тут же увидела, какие у него мышцы. Им было тесно под лоснящейся кожей. Плечи у Девадатты были широкие и покатые, а в поясе его фигура заметно сужалась.
«В нем есть что-то от вепря с мощными клыками, — подумала Амбапали. — А эти глаза, один из которых серый, а другой — карий. Сколько же в них силы… Интересно, как я раньше ничего не замечала?»