Голосом он овладел. Но во лбу, прямо над глазницами, пульсировала глухая боль.
Во всем есть свой смысл.
Хальдерс старался не размышлять, почему именно врет сидящий перед ним пожилой человек — может, просто нервничает, а может, пытается что-то скрыть. Ничего серьезного, мелкое вранье… Когда много лет работаешь в полиции, замечаешь этот ускользающий взгляд, особенно если человек хочет выглядеть искренним на все сто процентов.
Может, стоит допросить его пожестче.
— У меня нет дел с этой бандой уже… уже лет десять. — Свидетель приехал прямо из своей автомастерской. Следы масла на руках, грязные ногти — Хальдерсу он казался симпатичным, несмотря на вранье. Белая сорочка, брюки цвета хаки — точно такие любит Бертиль.
— Какая банда?
— Да вы же знаете. Мы уже об этом говорили.
— Я не говорил ни о какой банде.
— Значит, кто-то еще сказал… Но я чист. Завязал.
— А это вообще возможно? Завязать?
— Конечно… о них много лишнего пишут. Столько всякой пропаганды…
— Вы считаете, это пропаганда?
— Я считаю, что это преувеличение, — сказал свидетель. Звали его Юнас Свенск.
— Много лишнего… значит, не так все страшно. И все же вы решили завязать?
— Что?
— Ваше же выражение. «Я завязал».
— Что ж… завязал, значит, завязал. Меня в чем-то подозревают?
Хальдерс не ответил.
— Меня подозревают?
— Я прошу всего-навсего рассказать подробнее о Петере Буландере.
— Он работает у меня в мастерской… вот и все, что могу сказать. Почему бы вам не поговорить прямо с ним?
— А вот он как раз и есть подозреваемый…
— Знаю… знаю, его задержали за эту перестрелку на Ворведерсторгет… но он утверждает, что его там не было.
— Его опознали, — сказал Хальдерс. — У него в руках была винтовка, а когда мы пришли к нему домой, его «ремингтона» на месте не оказалось.
Юнас Свенск пожал плечами:
— Винтовку могли украсть. И он говорит — украли. И на вид он… в общем, таких тысячи. Но я ничего не могу утверждать. И я его не защищаю — как я могу защищать или обвинять, если ничего не знаю? Знаю только, что он в этот день был свободен от работы… Но это я уже говорил. А меня-то там точно не было. У меня алиби.
Хальдерс промолчал.
— Это же не преступление — нанять человека на работу.
— Нет.
— Не можете же вы меня в чем-то обвинять только потому, что я когда-то был в «Ангелах Ада». И Петер тоже. Сказано — завязал. Это были грехи молодости.
— Да…
— И если вы считаете это гангстерской разборкой, то ошибаетесь.
— А почему мы должны так считать?
— А разве нет?
— Разборка между бандами?
— Ну да…
— Или разборка в пределах одной банды?
— Ну да. Не знаю.
— Даже и для завязавших не секрет, что в «Ангелах Ада» в Гетеборге то и дело происходят внутренние разборки.