Какой-то крик сверху… Она была одна. Уже второй раз она пришла одна. Он знал, что ей известно… все. Они прошли через луг к опушке. Между деревьями то и дело сновали звери. Она поглядела на него. Он не хотел смотреть ей в глаза. Далекий крик… очень далекий крик. Вдруг ему захотелось, чтобы ребенок тоже был с ней. «В следующий раз захвати ребенка».
Глаза заливал пот. И он почти ничего не видел. И не слышал шума машин на шоссе. Так толком и не стемнело… Он попытался сморгнуть пот. Ее руки…
Он повернулся и увидел белую лодку. Она беззвучно качалась на воде, словно ждала именно его. Он смотрел в другую сторону, а видел лодку, наполовину погруженную в предутреннюю перламутровую дымку. В лодке, похоже, никого не было, но он на всякий случай опустил голову, чтобы скрыть лицо. А когда взглянул опять, лодка исчезла.
Квартира была в доме с видом на Черные болота. Никаких признаков, что здесь помещается частный детский сад, Винтер не обнаружил.
Дом стоял углом на Флюгведерсгатан, составляя как бы западную часть крепостной стены, окружавшей Норра Бископсгорден. Тишина воспринималась словно пауза в осенней песне природы.
Архитектура — застывшая музыка, вспомнил Винтер. Внезапно оледеневший аккорд, строгая красота стен, заключающая в себе возможность модуляции или разрешения.
Карин Сольберг подробно проинструктировала его, но сама не пошла. Не захотела. Винтер позвонил в левую дверь на первом этаже. Дверь украшали детские рисунки, расположенные овалом вокруг надписи «Старая деревня». Открыл старик лет семидесяти, а может, и восьмидесяти. На нем были защитного цвета сорочка и просторные брюки на широких подтяжках. Белые усы, густая белая шевелюра. Похож на сбрившего бороду рождественского гнома, подумал Винтер. Рядом с гномом, держась за его руку, стоял маленький мальчик, сосал палец и широко открытыми глазами смотрел на светловолосого полицейского в черной кожаной куртке.
— Добрый день. — Винтер склонился к мальчику, и тот неожиданно заплакал.
— Ну-ну, Тимми, — сказал старик. Мальчик тут же замолчал и уткнулся носом в его брюки. Желтая шапочка с кисточкой съехала набок.
— Добрый день, — повторил Винтер, протянул руку и представился. — Мы ищем пропавшую девочку.
Двоих пропавших, мысленно уточнил он. Девочку и убийцу.
— Эрнст Лундгрен.
Старик слегка сутулился. Но если бы выпрямился, в нем оказалось бы не меньше двух метров роста. «В молодости, наверное, так и было», — решил Винтер.
— Мы можем поговорить?
Эрнст Лундгрен повернулся. Из квартиры доносились голоса — детские и взрослые вперемежку. Он заглянул в дверь — несколько пожилых людей помогали малышам одеваться. Весь пол был усеян разноцветными курточками, шарфиками и шапочками.