— Мы собираемся на прогулку, — пояснил Эрнст Лундгрен. — Если вы подождете, через десять минут здесь будет тихо и мы сможем поговорить.
— Конечно, — сказал Винтер.
Он понятия не имел, как одевают детей, но, наверное, ничего сложного… Он обратил внимание на женщину, очень похожую на Эрнста Лундгрена. Та натягивала сапог на весело брыкающуюся девчушку. Процедура показалась Эрику весьма замысловатой, явно непропорциональной достигаемому результату. Наконец женщине надоело и она отпустила девочку. Та выбежала в одном сапоге на лестничную площадку, но была вовремя перехвачена. Вторая попытка обувания оказалась успешной.
Старик весело посмотрел на Винтера.
— Все требует времени, — заметил он.
— Да… я вижу.
— А у вас дети есть?
— Нет, — сказал Винтер и посторонился, пропуская шагающих широким строем карапузов на площадку.
— Вы даже не представляете, как им трудно, — произнес Эрнст Лундгрен. — Я имею в виду, молодым мамам.
Винтер кивнул. Они сидели в кухне. В окно он заметил, как разноцветная стайка пересекла двор и исчезла среди деревьев. Не меньше десяти детей и четверо взрослых.
— Здесь очень много матерей-одиночек… — продолжил Лундгрен. — Работы у них нет, знакомых тоже… так и живут в своем одиночестве… и шансов выбраться почти никаких.
Винтер снова кивнул.
— Это небезопасно, — сказал Лундгрен. — Ни один человек так долго не выдержит.
— И когда вы открыли свой садик?
— Примерно год назад… Посмотрим, сколько выдержим. Это ведь не детский сад в официальном, так сказать, смысле.
— А что же это?
— Да так… несколько стариков решили помочь тем, кто совсем уж в отчаянном положении… если говорить открытым текстом. — Он кивнул в сторону кофеварки: — Хотите?
Винтер поблагодарил. Эрнст Лундгрен поднялся, налил кофе себе и Винтеру и вернулся к столу.
— Некоторые их этих несчастных девочек даже не знают, куда обратиться. Им нужна… как бы лучше выразиться… разрядка… Ничего другого не могу придумать. Разгрузка. Им нужна разгрузка. Вот мы и пытаемся их разгрузить.
— Интересно…
— Молодая мама может оставить нам своего ребенка и поехать в парикмахерскую, в город на пару часов… или просто пойти домой и побыть немного в одиночестве. Расслабиться.
— Да… я понимаю. Думаю, что понимаю.
— Просто побыть наедине с собой хоть пару раз в неделю… Можете вы понять, как это страшно — не иметь такой возможности?
— Вообще-то не очень. У меня чаще наоборот.
— Как вы сказали?
— Я сказал — наоборот. Слишком много времени предоставлен самому себе.
— Вот как… Но у этих девочек по-другому… Они совершенно не общаются со взрослыми, наедине со своими детьми… — Эрнст Лундгрен закатал рукава сорочки, и Винтер увидел, что руки его густо поросли седыми волосами, похожими на белый мох. — А у кого-то и по нескольку детей…