Франк отворил дверь в кабинет.
— Прошу вас пройти сюда.
Вольдемар, выходя из комнаты, обернулся.
— Пожалуйста, подождите меня здесь, господин доктор. Надеюсь, вам не грозит больше опасность быть арестованным в качестве заговорщика. Я скоро вернусь.
Он слегка поклонился молодой девушке, совершенно игнорируя асессора, и в сопровождении управляющего вышел из комнаты.
— Господин асессор, — вполголоса произнесла Маргарита, — поздравляю вас с повышением!
— Сударыня! — простонал асессор.
— Ведь у меня нет «полицейского глаза»! Кто бы мог подумать, что у нашего хозяина столь ясно выраженная физиономия заговорщика!
Асессор не мог больше выносить насмешки из этих уст и, пробормотав какое-то извинение, поспешно вышел из комнаты.
Большая часть гостей, оставшихся ночевать в вилицком замке, уехала ранним утром следующего дня; только граф Моринский с дочерью находились еще в Вилице. Так как молодой хозяин застал их там, то вежливость требовала, чтобы они приветствовали его; однако граф Моринский счел необходимым предоставить своего племянника в первые часы свидания исключительно матери, да и Ванда совершенно не торопилась предъявлять свои родственные права.
Княгиня была одна с обоими сыновьями: она сидела на своем обычном месте в зеленой гостиной; Вольдемар расположился напротив, тогда, как Лев стоял возле кресла брата; по внешнему облику это была совсем мирная семейная картина.
— Я никак не могу простить тебе этого, Вольдемар, — укоризненным тоном произнесла княгиня. — Остановиться у управляющего! Как будто замок каждую данную минуту не находится в полном твоем распоряжении и как будто для меня не было бы радостью представить тебя моим гостям!
— Право, я вовсе не был расположен тотчас же по приезде вступать в совершенно чуждый мне круг, у меня было далеко не такое настроение.
— Ты все еще питаешь прежнюю антипатию ко всему, что называется обществом? Тогда нам придется сократить наши приемы.
— Только не ради меня. Я очень прошу тебя не обращать на меня внимания в этом отношении и извинить, если я не слишком часто буду появляться в твоих салонах.
Княгиня улыбнулась; эта нелюбовь Вольдемара к обществу, которую она давно знала, вполне соответствовала ее желаниям.
— И ты, действительно, привез с собой своего бывшего учителя? — весело заговорил Лев. — Удивляюсь твоему поступку, Вольдемар! Я был рад, когда смог отделаться от своего ментора, и ни в коем случае не стал бы брать его с собой в университет и путешествовать с ним.
Холодность, которую молодой Нордек обычно выказывал при разговоре с матерью, совершенно исчезала в обращении с братом.