– Привет, Барт, – сказал он спокойно.
– Привет.
– Садись.
– Надеюсь, наш разговор не займет много времени?
Орднер ответил ему пристальным взглядом.
– Знаешь, я хотел дать тебе пощечину, – сказал он. – Ты знаешь об этом? Все это время ходил по кабинету и мечтал о том моменте, когда влеплю тебе увесистую пощечину. Не ударить тебя, не побить тебя мне хотелось. А просто отвесить тебе смачную тяжелую оплеуху.
– Я это знаю, – сказал он, и это действительно было правдой. Он знал об этом.
– Я не думаю, что у тебя есть хоть малейшее представление о том, что ты натворил, – сказал Орднер. – Судя по всему, к тебе подъехали люди Тома Мак-Ана. Надеюсь, они заплатили тебе крупную сумму. Потому что я лично предложил назначить тебя вице-президентом этой корпорации. Для начала ты стал получать бы тридцать пять тысяч долларов в год. Надеюсь, они заплатили тебе больше.
– Они не заплатили мне ни цента.
– Это правда?
– Да.
– Тогда почему, Барт? Ради Бога, объясни мне, почему ты это сделал?
– А почему ты считаешь, что я должен тебе это объяснять, Стив? – Он взял предназначенный для него стул, стул для просителей, и переставил его на другую сторону массивного письменного стола.
На мгновение Орднер был в замешательстве. Он помотал головой, словно боксер, получивший чувствительный, но не очень серьезный удар в нос.
– Хотя бы потому, что ты пока еще мой подчиненный. Этой причины хватит для начала?
– Нет, не хватит.
– Почему?
– Стив, я был подчиненным и у Рэя Таркингтона. Он был настоящим человеком. Ты можешь испытывать к нему антипатию, но ты не можешь не признать, что он был настоящим. Иногда, когда с ним разговаривали, он портил воздух, или рыгал, или вытаскивал спичкой серу из ушной раковины. У него бывали настоящие проблемы. И иногда я бывал одной из этих проблем. Как-то раз, когда я ошибся в расчетах с одним мотелем, он схватил меня за грудки и швырнул об стенку. Но ты на него не похож, Стив, ни капельки. «Блу Риббон» – это для тебя так, игрушка, люди, которые работают там, – заводные человечки, вот кто они для тебя, Стив. Единственно, что тебя интересует – это твоя карьера, твое собственное продвижение наверх. Так что не надо мне тут петь песни о начальниках и подчиненных. Не делай, пожалуйста, вид, будто ты засунул мне свой хрен в рот, а я его откусил.
Даже если лицо Орднера было всего лишь фасадом, за которым скрывались его настоящие чувства, то на нем не появилось ни единой трещины. Черты его продолжали выражать умеренную скорбь, не более того.
– Ты действительно веришь в то, что говоришь? – спросил он.