— Да, сэр, очень.
Вивьен удивилась, откуда ему известно о смерти Греты. Потом напомнила самой себе, что речь идет о президенте Соединенных Штатов, который может в несколько минут получить информацию обо всем и обо всех.
— Тем самым вы заслуживаете еще большей похвалы. Несмотря на траур, вы сумели довести до конца грандиозное расследование и спасти от неминуемой смерти сотни ни в чем неповинных людей.
— Я делала свою работу, сэр.
— И я благодарю вас от своего имени и от имени всех этих людей. А теперь, кстати, настал мой черед делать мою работу.
Он помолчал и заговорил снова:
— Прежде всего обещаю вам, что, несмотря на возникшие обстоятельства, «Радость» не закроется. Это моя обязанность, я беру ее на себя в данную минуту. Слово президента.
Вивьен вспомнила растерянные лица ребят, когда они садились в автобус. И обещание, что у них будет свой дом, наполнило ее сердце покоем.
— Это замечательно, сэр. Ребята будут счастливы.
— А что касается вас, то хотел бы спросить вот о чем.
— Слушаю вас, сэр.
Опять короткое молчание, словно в раздумье.
— Вы свободны четвертого июля?
— Прошу прощения, сэр?
— Я намерен представить вас к награде Золотой медалью Конгресса. Вручение этой почетной медали состоится здесь, в Вашингтоне, четвертого июля. Как вы думаете, вам удастся найти свободное время в этот день?
Вивьен улыбнулась, как будто человек на другом конце провода мог увидеть ее.
— Немедленно, уже сегодня, отложу все дела.
— Очень хорошо. Вы необыкновенный человек, Вивьен.
— Вы тоже, сэр.
— Я буду президентом еще четыре года. Вы же, на ваше счастье, останетесь такой, какая есть, на всю жизнь. До встречи, друг мой.
— Спасибо, сэр.
Голос умолк, и Вивьен осталась у стола, не зная, что делать и что сказать. Положила трубку на место и огляделась. На лицах присутствующих читалось любопытство. Но у нее не было ни малейшего желания удовлетворить его. Эта минута принадлежит ей, и, пока возможно, она не хочет ни с кем ее делить.
В наступившей тишине на помощь пришел стук в дверь.
Мэр ответил:
— Войдите.
Молодой человек лет тридцати заглянул в приоткрытую дверь с газетой в руках.
— В чем дело, Трент?
— Тут одна вещь, которую вам стоило бы увидеть, господин мэр.
Голлемберг жестом велел Тренту войти и тот, подойдя к столу, положил перед ним номер «Нью-Йорк Таймс». Мэр бросил взгляд на газету, а затем повернул ее и показал всем.
— Как это понимать?
Вивьен, как, впрочем, и все присутствующие, открыла от удивления рот.
Первую полосу занимал огромный заголовок:
ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ
ОДНОГО ЛОЖНОГО ИМЕНИ
Очерк Рассела Уэйда