Дверь открылась, и прежде, чем зажегся свет, он увидел на полу их тени.
Свет и тень.
Толстый и тонкий.
Зло и страшнее зла.
Он отошел к лестнице и некоторое время стоял за стеной, слушая их разговор. Диалог звучал, словно текст из какой-то пьесы, которую однажды читала ему Карен.
УЭСТЛЕЙК:
— Что ты сделал с теми двумя парнями, которых мы остановили? Кто такие?
ФЭРЛЕНД:
— Бродяги. Обычное дело. Длинноволосые с гитарами. У нас ничего нет на них. Но пока прибудет подтверждение, эту ночь проведут на холодке.
ФЭРЛЕНД, помолчав:
— Велел Рабовскому посадить их в камеру к кому-нибудь покруче, если получится.
Послышался смешок, похожий на мышиный писк. Это веселился помощник шерифа.
И опять ФЭРЛЕНД:
— Сегодня ночью не любовью будут заниматься, а воевать.
УЭСТЛЕЙК:
— Может, захотят постричься и поискать работу.
В своем укрытии за стеной он горько усмехнулся.
Волк каждый год линяет, да обличья не меняет.
Только это не волки. Это шакалы, причем самого худшего вида.
Он осторожно выглянул из-за стены. Шериф включил телевизор, швырнул шляпу на стол и плюхнулся в кресло. Экран осветился.
И прозвучал комментарий к бейсбольному матчу:
— Господи, игра уже кончается. И мы проигрываем. Так и знал, что в Калифорнии нам ничего не светит.
Уэстлейк повернулся к помощнику:
— Хочешь, там есть пиво, в холодильнике. Захвати и для меня.
Шериф был властным начальником и любил подчеркивать это даже у себя дома. Спрашивается, так ли бы он держался, окажись в этой комнате вместо помощника судья Свенсон.
Он решил, что момент настал. Вышел из укрытия с пистолетом в руке.
— Пиво подождет. Руки вверх.
Услышав его голос, Фэрленд, стоявший справа от него, вздрогнул. А рассмотрев, побелел.
Уэстлейк резко обернулся и, увидев его, оторопел:
— А ты кто такой, черт возьми?
Не тот вопрос, шериф. Ты уверен, что хочешь знать, кто я такой?
— Пока это не имеет значения. Поднимись и стань посередине. А ты рядом.
Выполняя приказание, Фэрленд все же попробовал дотянуться до кобуры.
Этого следовало ожидать.
Он шагнул в его сторону и, поточнее взяв на прицел, покачал головой:
— И не думай. Я отлично владею этим оружием. Поверишь на слово или хочешь, чтобы я продемонстрировал?
Шериф поднял руки спокойным жестом, как бы прося не волноваться:
— Послушай, приятель, давай успокоимся. Я не знаю, кто ты такой и что тебе нужно, но, думаю, твое присутствие в этом доме — уже преступление. Вдобавок угрожаешь оружием представителям закона. Тебе не кажется, что твое положение весьма и весьма серьезно? Прежде чем затевать еще что-либо, советую тебе…
— Ваши советы приносят одни несчастья, шериф Уэстлейк.