Они направились к машине. Вивьен Лайт прошла этот короткий путь как сомнамбула, торопясь увидеть племянницу и в то же время опасаясь этой встречи…
…с тем же волнением, с каким ожидала ее сейчас. Шаги за спиной заставили Вивьен открыть глаза и вернули в настоящее, которое было лишь ненамного лучше минувшего.
Она поднялась и, обернувшись к двери, увидела племянницу: в руках спортивная сумка, очень хороша, как и ее мать, и так же искалечена. Но у нее хотя бы оставалась надежда. Должна была оставаться.
Джон Кортиген стоял в дверях. Внимательный и заботливый, как всегда. И настолько деликатный, что не стал мешать их встрече. Лишь кивнул ей в знак приветствия и подтверждения, и она ответила ему, подняв руку, — жестом отца Маккина, священника, основавшего «Радость», общину, которая взяла на себя заботу о Санденс и других детях с таким же, как у нее, горьким опытом.
Вивьен ласково погладила племянницу по щеке. Каждый раз, встречаясь с девочкой, она не могла не испытывать чувства вины. За все, чего не сделала. За то, что, занимаясь проблемами других, незнакомых людей, не замечала того, кто больше всех нуждался в ней, находился совсем рядом и по-своему просил о помощи, но никто не услышал.
— Рада видеть тебя, Санни. Ты сегодня очень красива.
Девочка улыбнулась. В глазах светилось лукавство, но не вызов.
— Это ты красива, Ванни! А я — великолепна, пора бы уже знать!
Они придумали эту игру, когда Санденс была еще маленькой, — придумали себе имена, служившие в какой-то мере условным кодом. Тогда Вивьен, расчесывая ей волосы, говорила, что девочка вырастет красавицей и, возможно, станет моделью или актрисой. И они вместе представляли себе все, что может произойти.
Все, кроме того, что произошло на самом деле…
— Ну что, поехали?
— Конечно. Я готова.
Она приподняла сумку, в которой лежала смена белья на те дни, что они проведут вместе.
— А рокерские шмотки захватила?
— А как же!
Вивьен удалось достать билеты на концерт U-2 на следующий день в Мэдисон-Сквер-Гарден. Санденс была страстной поклонницей этой группы, что во многом и помогло получить эти два дня отлучки из «Радости».
— Тогда поехали.
Они подошли к Джону. Невысокого роста, крепкого сложения, одетый в джинсы и флиску, с открытым лицом и ясным взглядом, он производил впечатление человека, который больше думает о будущем, нежели о прошлом.
— Пока, Санденс. Увидимся в понедельник.
Вивьен протянула ему руку, и Джон крепко пожал ее.
— Спасибо, Джон.
— Спасибо тебе. Развлекись и повесели ее. Идите, а я задержусь.
Они вышли, оставив Джона в церковной тишине и покое.