* * *
Солнце щедро поливало песчаную землю. Ветер улегся. Воздух накалялся, переливался слоисто, пах пылью.
Ломило заведенные за спину руки, пальцы не шевелились. Кисти стянули плотно и упруго полосками кожаных ремней. От солнца они высохли и затвердели.
— Вон там тень, — безнадежно сообщила Элия. — Можно попробовать перебраться…
— Мы уже пробовали, — так же тускло сказал Брюс, сплевывая набившийся в рот песок.
Говорить неудобно. Лежать неудобно. А еще неудобнее двигаться, если связан по запястьям, лодыжкам и притянут теми же ремнями к другому человеку. Голова к ногам, ноги к голове.
Попытка развязаться или переместится в тень сильно смахивала на предсмертные конвульсии загадочного руконога.
— Почему они нас не убили сразу?
— Убийство испоганит им судьбу, — вздохнул Брюс.
— Что? — Элия попыталась приподнять голову.
— Неважно.
Солнце стояло прямо над головой. Тени съежились, подобрались под брюхо спящего дракона. Воздух был так сух, что казалось, вот-вот посыплется.
— Что это за беготню ты затеяла?
— Воспользовалась моментом.
— Помнится, ты обещала, что не сбежишь без предупреждения.
— Я думала… — Она смолкла. Даже не видя ее лица можно было догадаться, что она покусывает пересохшие губы. Ну, или плюется песком… — Вас так долго не было. Я поверила, что ты не вернешься.
— С чего это ты взяла?
— Зачем тебе идти назад? Ты мог снова набить карманы золотом и уйти другим путем!
— Тебе так нравится считать меня негодяем? Удобно предавать, в случае чего, правда?
— Я не… Да я тебе вообще ничего не должна! — она ударила пяткой, ветер охотно подхватил и развеял горсть пыли, запорошив глаза обоим спорщикам.
Брюс скрипнул зубами и раздраженно добавил:
— Для наследной баронессы ты слишком легко забываешь о своих обещаниях. Особенно денежных.
— Тебя только деньги интересуют!
— А что еще может интересовать такого меркантильного мерзавца, как я? Исключительно ради прибыли я оставил девушку, которую люблю, родной дом и людей, которые на меня хотя бы не орали по любому поводу… Только пока еще никто не оплатил мне даже дорожные издержки!
— Да ты не справился со своими обязанностями!
— Ты до сих пор жива и невредима. Даже свою невинность не потеряла!
Элия дернулась так, что у Брюса заломило лодыжки. Голос, донесшийся с той стороны, мог бы проплавить в песке стеклистые дорожки, столько в нем было жгучей раскаленной ярости.
— Как ты сме… Ты, мужлан, что себе вообразил? Укроти свой длинный язык и больше никогда, слышишь, никогда не смей даже глядеть в мою сторону!
— Счастлив буду.
— Уж постарайся! Чтобы вновь не захлебываться слюной от вожделения, как недавно… Элиалия Загорская не для таких, как ты! Как ты вообще посмел прикасаться ко мне?!