Книга рассказов Наталии
Сухининой - нужная, полезная, добрая. Всякий, кто прочтёт, с этим неизбежно
согласится.
Михаил Дунаев,
профессор Московской
Духовной Академии
СЕРЁЖКИ ИЗ ЧИСТОГО
ЗОЛОТА
Марии семь лет. Она
ходит, вернее, бегает в первый класс. Почему бегает? Не знаю. Наверное, потому,
что ходить у неё не получается. Ноги несут сами, худенькие, ловкие, проворные
ножки, они едва задевают землю, по касательной, почти пунктиром, вперёд,
вперёд... Мария черноглаза и остроглаза, буравчики-угольки с любопытством
смотрят на Божий мир, радуясь ярким краскам земного бытия и печалясь от красок
невыразительных. Нравится ли ей её имя? Она его обожает. Мария... Как такое имя
может не понравится? Конечно, Машка, Маруся, Маня не так благозвучно, иной раз
и откликаться не хочется, но она откликается. Не откликнешься, а её звали туда,
где интересно. Мария живёт в православной семье, у неё три старших сестры и ни
одной младшей. Домашние любят её, но не балуют. Мария и сама понимает -
баловство до добра не доведёт и усвоила с пелёнок, что довольствоваться надо
малым. Она и довольствовалась, пока не наступил тот незабываемый день.
Она скакала через лужи,
и ранец небольно стучал ей по спине, вот уж весело, так весело: её сегодня по
математике - не спросили! А ещё дома сегодня - пироги! Мария уходила в школу, а
самая старшая её сестра Лена ставила тесто:
— Придёшь из школы, а
они горяченькие...
Бывают же такие дни. Всё
ладится, даже через лужи прыгается легко и грациозно, вот сейчас как
разбегусь... И - встала. И чёрные глазки-буравчики засветились восторгом.
Навстречу Марии шла красавица. Её пепельные волосы струились по плечам, походка
легка и независима, в глазах — великодушное снисхождение ко всем человеческим
слабостям вместе взятым. А в ушах - серёжки! Умопомрачение, а не серёжки!
Мерцающие, вздрагивающие на солнце огоньки. Марии даже почудилось, что они
звенят. Как весенние капельки - звяк, звяк...
Сердце девочки забилось
под синей, на синтепоне, курточкой громче, чем это звяк, звяк... Померкло
солнце. Вкус ожидаемых пирогов стал неуместен и груб. Красавица прошла мимо,
грациозно обойдя большую, сверкающую на солнце, лужу. А Мария остановилась перед
лужей в бессилии - не перепрыгнуть. Легкость в ногах сменилась свинцовой
тяжестью. Она притащилась домой и с размаху запустила ранцем в зелёного
мохнатого зайца, мирно сидящего на диване и равнодушно глазеющего на настенный
календарь с видами зимнего Торонто. Заяц смиренно затих под тяжестью мудрёных
Марииных учебников. А сама она, как была в куртке, свернулась рядом с зайцем
калачиком, отвернулась к стене и -заплакала горько. Пришла мама, села рядом.
Молча положила руку на разгорячённую дочкину голову. Пришла самая старшая
сестра, поставила рядом на столе тарелку с пирогами. Пришла самая младшая из
старших сестер, перепуганная: