Пароход лежал внизу, под течением.
Следя за ним в промежутках разделявшихся вод, он не различал судно в деталях, так как расстояние размывало грани. Но когда увидел корпус, круглый, как яйцо, и две толстые мачты, стоявшие на оконечностях круглой, как обведенной циркулем, палубы, он понял, что то, что он видит, ни на что не похоже.
Может, это и был "Шторм"?
Связавшись с постом, водолаз начал всплывать, стараясь не отклониться от направления. Когда Ковшеваров, последовательно называвший отметки глубин, произнес: "Тридцать пять метров", - Суденко остановился.
Пароход был виден отсюда. Совсем крошечный, он напоминал сувенир, лежащий в прозрачной шкатулке на атласе света.
7
Величко распахнул лацпорт и, присев на корточки, протянул Суденко руку, чтоб помочь взобраться на трап. Старшина молча ожидал, когда матрос отойдет. Руки Величко он не принял, а Ковшеваров, выскочив из поста, на подручного накричал.
Матрос просто не знал, что сейчас для Суденко ничего не было опаснее, как положиться на его помощь. Вес грузов, недавно слитый с морем, давил на плечи, как тяжелая штанга, а тело ниже пояса было невесомое и колебалось, как маятник. Не один новичок из-за неопытности или спешки получал баротравму легких или тонул прямо у трапа, не сумев сбалансировать при выходе из воды. На некоторых водолазных судах есть спусковой колокол - герметический стальной сосуд, который стыковался с дверью поста, а точнее, с люком барокамеры, куда водолаз сразу переходил для рекомпрессии. У них колокола не было, и это не только осложняло подъем, но и давало большие потери времени. Прошло около трех часов, как он спустился в воду, и почти все они ушли на меры против кессонной болезни. Только какие-то минуты были использованы для дела.
Нащупывая ступеньки, старшина поднялся на борт, стараясь не касаться его наэлектризованными частями костюма. С него сняли грузы, он надавил на клапан, выпуская из рубахи воздух, чтоб можно было наклониться, не сидеть столбом. Матросы сняли шлем, расстегнули галоши на свинцовой подошве с деревянной стелькой, в которых хлюпала вода. Суденко прошел в пост, где его высвободили из костюма, и Ильин, просунув в костюм вешалку, зацепил его за перекладину. Закурив, старшина подумал, снимать с себя белье или нет. Если он полезет в воду еще, то раздеваться не стоит, так как белье, когда оно охлаждено, надевать противно. А если не полезет, то надо раздеваться. Так ничего и не решив, отдернул занавеску и посмотрел туда, где на одной из пустовавших коек лежал человек в телогрейке н сапогах, испятнанных морской солью. Когда он еще был в воде, Ковшеваров сказал, что к ним приехал рыбак, чтоб добраться на пароходе до Маресале. Рыбак спал, свесив ноги с койки, чтоб не запачкать одеяла. Старшина задернул занавеску.