Время, время… Двенадцать лет прошло. Был Саша тогда лихим парнем в матросском черном бушлате, холостяком, приехавшим на Север года на два. А вот привык, и сейчас, если тронется, то только в следующую экспедицию — хоть до Новой Земли. И Галя всегда с ним кочует. В каждой новой экспедиции у них прибавление в семье. Сашка — игримский, Аленка в Шеркалах родилась, а Володенька, еще совсем малыш, — тот уренгойский.
Александр улыбнулся про себя, предвкушая предстоящие три выходных, и отправился наконец в свой вагончик.
Их четыре рядом, одинаковых, с зеленой или синей металлической обивкой, по одному на каждую вахту. В этом есть немалый смысл. Буровая по своему рабочему ритму напоминает корабль — у каждой смены свой распорядок дня. Но есть и еще одно, самое важное преимущество: в таком ответственном и рискованном деле, как проводка глубоких скважин, чувство локтя становится качеством решающим. А что может крепче сплотить людей, чем общая жизнь? Конечно, не все притираются друг к другу. Но уж лучше понять это в вагончике, чем на газовом фонтане.
Александр, даже еще не открывая дверь, мог угадать, чем занимаются его ребята. Серега Меньшиков, помощник бурильщика, небось сразу в спальник залег, уже вторые сны дохрапывает. Ленчик Кугаевский, самый младший в вахте, скорее всего письма пишет — любит он это занятие. Миша Степанов, тот где-нибудь с книжкой притулился. Ну, а если музыка играет (Анищенко услышал ее еще снаружи) — значит, Володя Иванов пластинки крутит.
Александр рывком раскрыл дверь. Так и есть, все по расчету, только Серега «не в графике»: сунул в трехлитровую стеклянную банку самодельный электрокипятильник, а сам в ожидании чая холит перед зеркалом свою пламенно-рыжую — ходячий факел, и только! — густую бороду.
— Ты что это, Серега, — притворно удивился Анищенко. — Уж не на танцы ли собрался?
Меньшиков отмолчался, не очень-то он разговорчив. Зато ребята сразу подхватили:
— Его, Сан Ваныч, соседняя медведица в берлогу пригласила. Вот и прихорашивается.
Семья у Сергея далеко, и на выходные он в Уренгой не ездит — делать там нечего. Отсыпается, книжки читает, готов подменить любого, кого срочные обстоятельства требуют на базу. Он в бригаде недавно, но ребята с ним считаются. Обычно молчаливый и вяловатый, на буровой Сергей преображается. Со злостью работает, под горячую руку ему не попадай: так отошьет, что потом всю вахту откашливаться будешь. А в вагончике опять мирный и неговорливый, только изредка сверкнет тот самый «вахтенный» взгляд.
Радио пропищало сигналы точного времени. Меньшиков мельком проверил часы.