Довольно скоро мы с ней освоили виденный мною в цирке аттракцион: прыжки через обруч. В цирке, правда, прыгали через него не кошки, а тигры и обруч при этом горел. У нас же в качестве обруча использовались самые большие мамины вышивальные пяльцы. Я пожаловался заинтересовавшемуся нашим представлением Юрке, что опасаюсь поджигать деревянные пяльцы, и он пообещал чего-нибудь придумать. Через пару дней притащил обод от велосипедного колеса — подозреваю, что не на помойке нашел, а снял с чьего-то неосторожно оставленного без присмотра велика, у него в этом отношении предрассудки давно были изжиты. Решили сначала потренировать Малашку через этот большой обруч без огня, а уж потом обмотать его пропитанной керосином тряпкой и поджечь. Творчески мыслящий Юрка предложил пойти дальше: намазать обруч смесью для приготовления бенгальского огня и уж тогда поджигать. Я засомневался: кто ж нам даст такую смесь? Но для Юрки не существовало вопроса «кто даст?», а только — «у кого взять?». И мы приступили к тренировкам. Малашка, обнюхав поставленный на пол обод и вопросительно посмотрев на меня, одним прыжком с места через него проскочила, после чего я стал постепенно приподнимать обод, пока нижняя его точка не оказалась сантиметрах в двадцати от пола. Этим решили и ограничиться, и так Малашкино выступление вызвало восторг у вернувшихся домой родителей. О наших планах по поджиганию обруча я решил благоразумно промолчать.
На следующее утро мы обмотали обруч тряпкой и смочили ее керосином из здоровенной бутыли, стоявшей в туалете. Надо сказать, что тогда керосин был предметом первейшей необходимости: газовых плит еще не было и еда готовилась на керосинках и керогазах. Нередки были перебои с электричеством, и на этот случай у каждой семьи была припасена керосиновая лампа. Керосин покупался в так называемых керосиновых лавках, куда ходили — и я в том числе — с большими жестяными бидонами или оплетенными сеткой бутылями. Каждая из трех семей в нашей коммунальной квартире держала в туалете свою бутыль с керосином. От этого там держался устойчивый керосиновый дух, заодно подавлявший другие свойственные этому месту ароматы. Понятно, что запрет на курение в туалете строго соблюдался всеми четырьмя нашими курильщиками — моим папой, Павлом, Юркой и Ведьмой.
Подозвал я Малашку к приготовленному для поджигания ободу, она к нему принюхалась, фыркнула, возмущенно замотала хвостом и в два прыжка — через наш кухонный стол — очутилась на Ведьмином шкафу, стоявшем у входа в ее комнату. И выманить ее оттуда было невозможно, пока прокеросиненная тряпка не была снята с обода и унесена на помойку. Еще недели две Малашка ни в какую не желала прыгать через обод, да и потом делала это без былого юношеского энтузиазма, а больше в предвкушении последующего вознаграждения кусочком колбасы. Вот так мы опростоволосились с огненным аттракционом — а о бенгальской смеси уже даже и не вспоминали.