Вообще-то я не жмот, и перехватить у меня сотню другую до зарплаты всегда можно, когда я сам не на мели. Но, когда тебя за твои же деньги развлекают до поздней ночи громким шумом за стеной, это уже слишком.
И это только один из примеров.
— Есть еще серые, — неуверенно сказал я.
— Что, не можешь определиться? — собака улыбалась, оказывается, они это тоже умеют. — Вот то-то. Редко что-то бывает абсолютно черным или белым.
— Хотя, — пес почесал за ухом лапой, — с Баралором ты почти угадал. Если судить по поступкам, то он скорее черный. Не будет же белый человека на цепи держать.
Ах да, все забываю, что передо мной человек, пусть и обращенный в собаку.
— А как тебя зовут? — вообще-то мог бы я поинтересоваться этим и пораньше. Разговариваешь с человеком. С собакой. Тьфу, совсем запутался. В общем, разговаривать и не поинтересоваться именем собеседника не очень вежливо.
— Димкап. Так меня звали раньше. Сейчас Баралор называет меня эй, ты, или — собака.
— Димка? — переспросил я.
— Димкап, — повторил пес.
— Если ты не против, я буду звать тебя Дим.
— Ладно, зови.
— Слушай, а чего ты так выл?
— Скучно. Когда Баралора нет, сижу один на цепи, даже поговорить не с кем.
— Ага, а с Баралором, стало быть, ты говоришь?
— Если бы, — пес смутился, — он меня лаять заставляет. Представляешь, как какую-нибудь дворовую собаку.
— Сочувствую, — никогда не думал, что для собак лаять унизительно. Ах да, он же не совсем собака.
— А тебя как зовут, пленник? — поинтересовался мой сторож.
В это время замок сотряснулся, по коридорам пронесся ветер, заставив факела затрепетать, после чего раздался звук гонга.
— Баралор вернулся, — встревожился Дим, — иди скорее в свою комнату. Если он увидит, что мы разговариваем, не поздоровиться.
Я развернулся. Злить хозяина замка, не разобравшись что к чему, в самом деле, не следовало.
— Альберт, — сказал я на прощанье, — меня зовут Альберт.
Это сейчас я отношусь к своему имени спокойно. Некоторым образом, оно даже и неплохо. По крайней мере, придает мне толику романтизма в глазах окружающих дам. А вот ранее — в годы моей юности… Альби, Мольберт или даже Берти — как вам? Смешно? Сейчас мне тоже смешно, не то, что раньше.
Я поспешил зайти в комнату и на ощупь отправиться к тому самому месту, где находился в момент такого неожиданного пробуждения.
У меня еще было несколько минут для того, чтобы подумать, как же я здесь очутился.