Только я пришел к такому выводу, как в коридоре раздался ужасный топот, и на пороге моей комнаты в клубах дыма появился человек. Что за тяга к дешевым эффектам? Судя по всему, это и был злобный маг Баралор.
Баламор остановился и махнул рукой. Дверной проем на секунду осветился тусклым зеленым светом, и маг шагнул в комнату. Я бы сказал, что он снял с двери сигнализацию, или что-то в этом роде, выглядело это примерно так. Вот только как быть с тем, что я недавно выходил в эту самую дверь, и не заметил ничего подозрительного? Более того, я вообще не думал о том, что дверь может не открыться. Да, дела. Баралор щелкнул пальцами, и сорвавшийся с них огненный шар полетел к стене. Оказывается, здесь тоже были факелы, только они до поры не горели. Огненный шар перелетал от одного к другому, зажигая их, и место моего временного пребывания (я надеюсь, что временного) постепенно освещалось. Ловко это у него получилось. Не то чтобы я был слишком впечатлен, в нашем двадцать первом веке каких только чудес не насмотришься, но все же оценил по достоинству.
Проследив с довольным видом за этим процессом, маг обернулся ко мне. Он действительно был рыжим. Я смог в этом убедиться, когда он откинул свой капюшон. Рыжим, кучерявым, с длинным изогнутым носом и бородавкой на правой щеке. В общем — мечта косметического хирурга. Почему, спросите вы? Сделать его страшнее просто невозможно. На его треугольном лице застыло выражение предвкушения, что заставило меня слегка поежиться и оглянуться в поисках возможного объекта его внимания. Тщетно. Кроме меня и его в комнате никого не было.
В комнате вообще почти ничего не было. Кровать, на которой я сидел, грубо сколоченный массивный деревянный стол, да табурет, который я опрокинул, блуждая в темноте. Вот и вся нехитрая обстановка. Укрыться кому-то постороннему здесь совершенно невозможно. Глаза Баралора сверкнули не по-доброму, и он заговорил низким скрипучим голосом.
— Трепещешь, отправленный не по назначению?!
Трепетал ли я? Если только слегка. Вид, конечно, он имел экстравагантный, вот только вид он и есть вид. Кстати, не всегда он есть отражение внутреннего содержания. Встречал я и людей вполне симпатичных снаружи, содержимое которых было чернее черного, бывало же и наоборот, человеку не слишком повезло с внешностью, но он умудрился не растерять душевной теплоты и сочувствия. Так что внешний вид — еще не показатель. Посмотрим, как дела сложатся, тогда и буду решать, впадать ли мне в уныние, или пока воздержаться. А вот в речи Баралора кое-что показалось мне весьма любопытным.