— Хорошо, — прищурилась Берта и уточнила: — Я тебя возбуждаю?
Хоть Гуго и старался вести себя тише воды, ниже травы, но я прекрасно слышал, как его буквально распирает от смеха, и потому, тяжело вздохнув, ответил:
— Нет.
— Да ну? — Девушка приподнялась на одном локте и вдруг запустила свободную руку мне в штаны. — Разве?
— Убери, — сдавленно попросил я, к стыду своему на несколько мгновений позже, чем это следовало сделать.
— Лжец, лжец! — рассмеялась Берта и откатилась в сторону. — Я, конечно, знала, что все мужики лжецы, но вот так врать, глядя в глаза…
Я подтянул ремень и покачал головой:
— Берта, просто скажи, чего ты добиваешься?
— Гуго, закрой уши, — потребовала циркачка, очаровательно улыбнулась и проворковала: — Ну почему, почему мы не можем быть вместе?
— Ждешь предложения руки и сердца? Боюсь, в этом случае жить долго и счастливо у нас не получится, а вот умереть «в один день» — запросто.
— Я вовсе не горю желанием вот так сразу выскочить замуж, — насупилась девушка. — И потом, почему все должно закончиться столь печально?
— Работа у нас такая, вот почему, — вздохнул я, раздраженный необходимостью разжевывать элементарные вещи. — Иногда требуется пожертвовать кем-то одним, чтобы спасти остальных, а из-за личных привязанностей в Бездну отправляются все скопом. Поверь, я видел, как такое происходит.
— О, ты заговорил о высоких чувствах! Да ты, Себастьян, романтик! — рассмеялась Берта. — А почему мы просто не можем… м-м-м… помочь друг другу расслабиться? Ты ведь вовсе не сторонник воздержания? Так почему тогда не со мной?
— Одно дело — приударить за случайной красоткой, — мысленно кляня слишком уж неторопливую клячу, ответил я, — и совсем другое — выстраивать какие-то длительные отношения.
— Никаких отношений, просто будем спать вместе, и все. Как говорят святоши, потешим похоть…
— Ничего не выйдет, — отрезал я и уселся, подобрав ноги. — Ни к чему мне такие проблемы, ясно? Нельзя спать с теми, с кем работаешь.
— Ты разбиваешь мне сердце, — шмыгнула Берта и вдруг подмигнула. — Ты ведь понимаешь, что я все равно добьюсь своего?
— Забудь.
— Мне б твое терпение, Себастьян. Давно бы уже через колено перегнул и вожжами отходил, — покачал головой Гуго и кинул затянутый на узел платочек. — Твоя доля.
— А моя? — немедленно всполошилась девушка.
— Держи, — достал фокусник второй платок. — Хотя могу рассчитаться натурой…
— Отвали, старик! — фыркнула циркачка и занялась тугим узлом.
Я тяжело вздохнул и начал пересчитывать монеты. Внимательно оглядел четыре изрядно потертых и обрезанных по краям золотых флорина с изображением Иоанна Грамотея на аверсе и герцогской тирошской лилией на оборотной стороне, спрятал их в потайной карман куртки и взвесил в ладони серебряные четвертники и осьмушки.